Кто кого — "Стиляги" или "Обитаемый остров"?

Помимо времени выхода, фильмы объединяет еще и то, что на все три делают ставки продюсеры. Выход этих трех картин уже успели окрестить «новогодней битвой».

Ирония новогодней судьбы

Все последние годы продюсеры прощупывали почву. Пытались понять, насколько это выгодно и выгодно ли вообще — выпускать фильмы в новогодние праздники.

Вроде бы граждане нашей страны в постпраздничном похмельном состоянии кино смотреть не очень расположены, но вдруг это самое похмелье можно развернуть в свою пользу — чем черт не шутит? Вдруг как раз расслабленные выдохшимся шампанским зрители — самая благородная публика для коммерческого кино?

Первопроходцем стал «Дневной дозор» — фильм, к самому празднику не имеющий ни малейшего отношения. Вышел он в 2005 году, то есть в первый год, когда за главным праздником стали следовать десятидневные каникулы.

У любезной публики появилось множество свободного времени, занимать которое было абсолютно нечем. И жанровое кино, пусть и не набитое под завязку конфетти, мандаринами и шампанским, оказалось как нельзя кстати для этих каникул. Пестрое, быстрое, располагающее лишь к спокойному пребыванию в кресле, оно по сути своей выполняло соцзаказ. Причем выполняло на славу.

Вслед за «Дозором», через год, на разведку выпустили «Жару» Резо Гигинеишвили, еще через год — «Иронию судьбы» Тимура Бекмамбетова. После этих «пробных запусков» стало ясно, что спрос на кино в праздники есть. И продюсеры кинулись, расталкивая друг друга, с предложениями.

Похитители тел

Первая «Любовь-морковь» была, в общем, не самым нелепым зрелищем на свете, но всё же даже на статус хорошей комедии не претендовала.

Снятая полутелеведущим-полуактером Александром Стриженовым в меру смешная комедия положений о том, как муж и жена поменялись телами, ну никак не тянула на хит.

Хотя продюсеры и докладывали регулярно, что фильм пользуется особым спросом, как товар первой необходимости, фильм в памяти почти не остался, смешался с бесчисленными творениями, ему подобными.

Однако продюсеры — Ренат Давлетьяров и Александр Котелевский — решились сделать продолжение и взялись за него предельно серьезно.

Единственное, казалось бы, что отличает первую комедию про трудности отношений в семье от второй — это имя режиссера. Сюжет примерно такой же, только на сей раз супруги меняются телами не друг с другом, а с собственными детьми.

Но получилось так, что работа режиссера стала тут решающей. За «Любовь-морковь — 2» взялся Максим Пежемский, режиссер умный и тонкий, начинавший когда-то с некрореалистами, в начале 90-х снявший классический гротеск «Переход товарища Чкалова через Северный полюс», затем вовсе ушел в совместные с кинокритиком Сергеем Добротворским эксперименты (см. фильм «Никотин»).

И только после этого он приземлился в той точке, которая для него была, казалось бы, самой подходящей — в стопроцентной, во всей чистоте жанра, комедии. Сняв две части «Мамы не горюй», он, кажется, место свое в истории кино обеспечил и снимать очередную картину не спешил.

Продюсеры Давлетьяров и Котелевский, видимо, прекрасно понимали, что второй раз на тех же шуточках и даже перипетиях кассу собрать не удастся, и сделали ход конем в виде приглашения в качестве режиссера Пежемского.

Само его присутствие в фильме переводит «Любовь-морковь» в иной статус — из небрежной комедии, снятой как программа «Доброе утро», в полноценный фильм. Что уже для фильма с таким приквелом немало.

Пежемский ведет себя как обаятельный гангстер мистер Вульф из «Криминального чтива»: приезжает к неудачникам, наворотившим дел, строит их, распределяет обязанности, решает проблемы, отмывает и отпускает с богом на все четыре стороны.

Неудачники, конечно, от этого ни умнее, ни осторожнее не станут, но черт его знает, может, потом еще припомнят уроки старшего товарища.

Первая Россия

Вторые два фильма, участвующие в этой битве, — «Стиляги» и «Обитаемый остров» — стали в то же время яблоком раздора в, казалось бы, самом крепком продюсерском союзе всех времен и народов — Константина Эрнста и Анатолия Максимова. Эрнст и вовсе потребовал убрать свое имя из титров «Острова», уйдя из проекта посреди съемок.

«Стиляги» были спродюсированы каналом «Россия», который до сих пор на большом экране тягаться с таким монстром, как «Первый», не брался. Ограничивался телефильмами.

Исключением можно считать только «Остров» Лунгина, но тот был все-таки проектом некоммерческим, никого на ратный бой не вызывал и, скажем, с фильмом «Жара» не конкурировал в прокате.

Теперь же случилось невероятное: Константин Эрнст начал сотрудничать фактически с вражеским лагерем, то есть с каналом «Россия», и своими руками вырастил конкурента для «Первого». Вопрос «Зачем?» еще долго будет мучить несчастных зрителей и кинематографическую общественность.

Сама постановка вопроса — «Стиляги» или «Обитаемый остров»? — может показаться притянутой за уши. Фильмы абсолютно разные, в «Стилягах» никакой кассовости изначально не заложено.

Это, с одной стороны, фильм вполне традиционный для Валерия Тодоровского. Но с другой — до сих пор он работал с целой армией продюсеров.

И если в «Любви-моркови» продюсерам повезло с режиссером, то в «Стилягах» ровно наоборот. Режиссеру повезло с продюсерами. Дело в том, что Тодоровский — режиссер с трудной судьбой.

Начинал он как абсолютно некоммерческий автор тихих, камерных мелодрам. Потом вдруг встрепенулся и ринулся в продюсерство, от природы не будучи дельцом.

Результат вы видели — фильм «Тиски» оказался, наверное, самым кошмарным и нелепым зрелищем прошлого года, рядом с которым даже какой-нибудь фильм Дмитрия Астрахана покажется Годаром.

Теперь же ясно, что причина всех неудач Тодоровского одна — чрезмерное раздолье, необузданная творческая мысль, которая на экране превращается в какую-то сплошную сумятицу.

Тодоровскому нужны были строгие продюсеры и жесткие рамки, как, пожалуй, никому из русских режиссеров. Просто чтобы он не очень увлекался красивыми планами, ровным течением сюжета и пространными монологами актеров.

Продюсеры в «Стилягах» выступили как ловкие имиджмейкеры. Главный герой фильма — Мэлс — преобразился с помощью фарцовщиков из комсомольца в стилягу. Так и Тодоровский превратился из буйного артхаусного режиссера, что есть мочи лезущего в жанровое кино (а страшнее не может быть ничего, поверьте), в хорошего жанрового режиссера с отличным чувством стиля, который до поры до времени промышлял томительными драмами.

Пикник не на обочине

Вторая часть продюсерского дуэта Первого канала — Анатолий Максимов довел «Обитаемый остров» до конца. Пожалуй, этот фильм как раз и вызывает самые большие споры.

Критики, которым продюсеры фильм специально показали за месяц до остальных коллег, поспешили пропеть «Острову» осанну и назвать лучшим фильмом своего времени.

На сдавленный возглас «Но это же Бондарчук!» критики ничего толкового ответить не могли. Ну да, Бондарчук. Ну да, снял отличный фильм, а что? От одной мысли о том, что «Остров» и правда может оказаться хорошо сделанным и острым фильмом, в котором к тому же заложен оппозиционный месседж, бросало в дрожь.

Уже при взгляде на имена создателей понимаешь, кто в этом ряду лишний. Братья Стругацкие. Бондарчук и Максимов просто созданы друг для друга — анекдотичный истеблишмент от кино.

Актерский состав — дежурный, то, что называлось в императорских театрах «высочайше утвержденный газон»: Суханов (который плохо не играет вообще), Гармаш, Анна Михалкова, Алексей Серебряков.

Список этот слегка разбавлен менее закостеневшими именами вроде германовского актера Юрия Цурило. Тем не менее все достоинства фильма — именно из первоисточника, романа Стругацких. Который Бондарчук скрестил со своим представлением о коммерческом кино, а Максимов как мог ему в этом помог.

В чем-то «Остров» повторяет ситуацию, приключившуюся полгода назад с голливудским дебютом Тимура Бекмамбетова «Особо опасен». Тогда, помнится, тоже те, кто увидел его раньше, констатировали: хороший, добротный кинокомикс. И в это тоже не верилось.

А потом выяснилось, что фильм и правда добротный и основательный, сделанный по всем законам жанра. Тогда удивительное преображение автора «Дозоров» объяснялось только тем, что он попал в заботливые руки голливудских продюсеров, которые прекрасно знают, что их задача — не дать деньги на фильм, а потом вернуть их себе с помощью проката, а быть наставниками режиссера, создавать для него рамки.

В том же причина того, что «Остров», да, никаких восторгов не оправдывает. Он сделан не в традициях, а по шаблону — это, как говорится, две большие разницы.

Одним словом, если хорошенько присмотреться к каждому из участников «битвы», получается, что это вовсе и не война даже никакая. Тут нет смысла делать ставки и спорить на щелбаны, кто соберет в прокате большую кассу.

Просто получилось так, что продюсеры и режиссеры вдруг нашли общий язык. До сих пор коммерческое кино делать боялись, хотя и кричали на каждом углу, что «русское кино встает с колен» и скоро-скоро наши танки будут в Голливуде, а не в Болливуде.

По сути, ситуация была такова, что злой дядька-продюсер бьет плетью режиссера, заставляет его снимать черт-те что, а тот плачет и видит во сне, как снимет «Гражданина Кейна» или на худой конец «Темного рыцаря».

Режиссер элементарно не понимал, зачем существует продюсер, а продюсер ему отвечал взаимностью. Но взаимопонимание, сами понимаете, дело практики.

Жалко только, что коммерческое (или продюсерское) кино в России появилось так поздно и в такой неподходящий момент. Даже если злой дядька-кризис не съест все деньги, отпущенные на производство фильмов, любая битва сейчас обречена на то, чтобы кончиться тем, чем принято заканчиваться любым конфликтам в последнее время.

Примирением и согласием.