Из какого века Курбан-байрам?

Понятно, что всюду его праздновали по-разному. По-разному осуществлялось и жертвоприношение, являющееся смыслообразующим ритуалом Курбан-байрама, — убийство жертвенных животных.

Понятно, что европейца эта процедура может шокировать, окажись он в праздничные дни где-нибудь в Алжире, а то и в Сомали. Точно такой же шок он смог бы получить 27 ноября в Санкт-Петербурге.

Россия — гигантская по территории страна, где существуют республики с преобладающим мусульманским населением. Во всяком случае, именно так их определяют религиозные лидеры, которые склонны не различать национальность и вероисповедание. И в этом нет ничего уникального для России. Точно так же РПЦ предпочитает считать, что 99% титульной нации являются носителями православия. Типичное, как говорили в старину, очковтирательство.

В мусульманских республиках, где Курбан-байрам законодательно является праздничным нерабочим днём, ритуал жертвоприношения исполняется в соответствии не только с религиозными, но и прежде всего с национально-культурными традициями. Причём с традициями не реликтовыми, возникшими в эпоху скотоводства, а нынешними. Понятно, что пейзанин, живущий натуральным хозяйством, с лёгкостью принесёт жертву в виде барашка, а то и быка или верблюда. Но трудно себе представить, чтобы правоверный профессор Казанского университета, пусть он и пять раз в день совершает намаз, вплёл бы ленточки в шерсть жертвенного животного, привесил бы ему звонкий колокольчик, сориентировал головой в направлении Мекки и распорол бы горло острым ножом.

Хоть Коран и требует, чтобы это действие каждый мусульманин совершал собственноручно, но со временем появился институт посредников, которые забивают жертвенных животных за малую мзду и передают мясо заказчикам. Именно эти посредники и выполняют большую часть жертвоприношений. Воспользовавшись такой услугой, заказчик исполняет волю Аллаха: третью часть мяса отдаёт нуждающимся, третью — родственникам и знакомым, а из оставшейся трети готовит праздничный обед себе.

В последнее время традиция ещё более сместилась в сторону реального положения вещей в крупных городах. И это наблюдается не только на православной территории, но и в регионах с преобладанием мусульман. Так, например, на татарских форумах многие делятся своим опытом символического жертвоприношения: люди изымают из семейного бюджета стоимость барашка и раздают деньги тем, кто в них нуждается.

И это отнюдь не ревизионизм, а действие, можно сказать, санкционированное Советом муфтиев России. В 2006 году шейх Равиль Гайнутдин, обращаясь к мусульманам от имени совета по поводу празднования Курбан-байрама, сказал: «Долг, обязанность каждого мусульманина посетить величайшие святыни ислама. Но аят Священного Корана свидетельствует: хадж обязателен только для тех верующих, кто в состоянии это сделать, ибо «не возлагает Аллах на душу ничего, кроме возможного для нее» (Св. Коран, 2:286)... Могут быть спокойны и мусульмане, не способные в силу разных причин сделать жертвоприношение. В аяте Священного Корана, посвящённого жертвоприношению, сказано: «Не дойдёт до Аллаха ни их мясо, ни их кровь, но доходит до Него богобоязненность ваша. Так Он подчинил их вам, чтобы вы возвеличили Аллаха за то, что Он вывел вас на прямой путь, а ты обрадуй делающих добро!» (Св. Коран, 22:37)».

Вполне понятно, что далеко не все приемлют такую форму жертвоприношения, которая не сопровождалась бы пролитием крови ритуального животного. Однако в «европейской» Европе удалось прийти к консенсусу между муфтиями и традиционным обществом, исповедующим иные ценности. Удалось это в значительной мере за счёт усилий защитников животных и персонально французского секс-символа Брижит Бардо. В Евросоюзе существуют нормы, согласно которым животное перед закланием должно оглушаться электрошоком. За процедурой наблюдает ветеринар, отслеживающий, чтобы шкуру сдирали с уже мёртвого животного. Жертвоприношения совершаются в строго отведённых для этого дела местах, недоступных для случайных зрителей.

И, во что поверить не так уж и просто, точно такие же порядки начали вводить и в Стамбуле, по улицам которого в Курбан-байрам недавно текли бурные потоки крови. Сейчас муниципалитет установил в отведённых местах закрытые палатки, в которых всё и свершается. У турецких защитников животных есть надежда, что вскоре будет принят закон о применении электрошока. При этом обряд совершают специально нанятые крестьяне, мясники или опытные повара. Правда, нововведение утверждается со скрипом: самые упорные продолжают работать по старинке. И это не столь безопасно для самих же дилетантов: в этом году около 3 тыс. турок, неумело действуя ножами, нанесли себе ранения. Как правило, поражаются ноги. Зачастую перерезаются артерии. А двоих саморезов не удалось спасти даже бригадам скорой помощи.

Инициатива турецких властей объясняется стремлением попасть в Евросоюз, для чего местные законы подтягиваются к общеевропейским нормам.

Нам в Евросоюз не надобно. Поэтому на территории России существует единственный закон, который можно было бы использовать хоть для какого бы то ни было регламентирования стихии жертвоприношений, — статья 245 УК РФ «Жестокое обращение с животными». Данное преступление формулируется как «жестокое обращение с животными, повлёкшее их гибель или увечье, если это деяние совершено из хулиганских побуждений, или из корыстных побуждений, или с применением садистских методов, или в присутствии малолетних». Понятно, что ни о хулиганских, ни о корыстных побуждениях, а также о садистских методах говорить в данном случае не приходится. Поскольку в противном случае пришлось бы судить всех крестьян, которые разводят домашний скот. Остаётся лишь «в присутствии малолетних».

Но и эта зацепка ещё ни разу не применялась. Правда, шесть лет назад в Тюмени чуть было не возник прецедент. Жители одного из дворов подали заявление в милицию по поводу того, что в их дворе прилюдно резали баранов. В то же самое отделение был подан встречный иск: о разжигании национальной розни, что выражалось в комментариях, которыми противники ислама сопровождали процедуру жертвоприношения. Местный милиционер, дабы не разжигать пламя межэтнической войны, дела не возбудил.

Куда более шокирующие события развернулись в этом году в Питере. Здесь, в Апраксином дворе, абсолютно по-хозяйски «жрецы» с острыми ножами в присутствии большого числа людей резали целую фуру баранов, от чего по асфальту растекались громадные лужи крови. Вызванный отряд милиции вмешиваться не стал, заявив, что у милиционеров нет таких санкций.

Через пять дней законодательное собрание обратилось к Валентине Матвиенко с просьбой разобраться и навести порядок. При этом депутаты ссылаются на опыт Москвы, где после многочисленных жалоб горожан, а также активных действий зоозащитной организации «Вита» мэрия запретила проводить ритуал в Москве, переадресовав это дело в Подмосковье на специально отведённые и оборудованные всем необходимым площадки. Есть такое место, в частности, в Химках. Лишь на территории Соборной мечети Москвы режут главного ритуального барашка в присутствии муфтия Равиля Гайнутдина.

Однако и европеизация Москвы продвигается чуть ли не с таким же скрипом, как это наблюдается в Стамбуле. В этом году в некоторых уголках столицы были отмечены факты нарушения лужковского декрета. Например, в проезде Одоевского и на Бутырской улице. А близ метро «Щёлковская», на территории продовольственных складов «Виктория», было обезглавлено 250 баранов. Попытки работников Россельхознадзора остановить процесс никаких результатов не дали.

Не приносят желаемого результата и попытки представителей укоренившихся в двух столицах разнообразных мусульманских землячеств проводить праздник таким образом, чтобы не возбуждать в обществе ненужного ажиотажа. Потому что пренебрежение традициями коренного населения неизбежно приводит к росту не только ксенофобии, но и активных действий националистических элементов.

В общем-то, уже сейчас ситуация сдвига вправо отличается от той, что была ещё год назад. Наиболее потрясающий результат смены настроений и симпатий продемонстрировала Елена Боннэр. В её реплике по поводу швейцарского референдума о строительстве минаретов прозвучали доселе несвойственные ей идеи: «Да здравствует Швейцария и её прямая демократия — не ложнодемократическое царство политиков и политиканов. Народ — население — решил, что минаретов много им не надо. Сколько есть, столько и хватит. И никакое это не нарушение прав человека, а именно их полное торжество... Не могу представить, что с берега Женевского озера, через брызги от фонтана, переливающиеся радугой (счастливое мгновение!), будет видна не снежная вершина Юнгфрау, а не к месту встроенный туда минарет. И Женева будет уже не Женева».

Вряд ли приверженцы ислама, обосновавшиеся в Москве, Питере и губернских столицах всерьёз и надолго, стремятся к тому, чтобы от них отвернулись правозащитники. Пусть они играют и не столь заметную роль в современном обществе. Но те, кто «всерьёз и надолго», думают не только о себе, но и о своих детях и внуках. Поэтому эти люди, как и вменяемые жители всех мегаполисов мира, к какой бы национальности они ни принадлежали, стремятся находить разумный компромисс между личной свободой и свободами окружающих.

Вероятно, думает о детях и внуках и Гейдар Джемаль. Однако политиканские соображения в нём пересиливают чувство национального самосохранения. Дабы контролировать свой политический сегмент, который можно определить как либеральную мусульманизацию, он так комментирует резню в общедоступных местах: «Это абсолютно нормально. Люди режут баранов по всей Европе — в Париже, в Берлине. Бред все эти ветеринарные справки, которых якобы нет. Это же не свинья, а чистенький барашек. Всё правильно, всё в соответствии с традицией. Это не противоречит русскому духу и атмосфере — в России на праздники тоже принято резать домашний скот. И нервничать по этому поводу не надо, это чисто интеллигентские ужимки. Потом ведь мясо бедным раздают. В Курбан нужно раздавать деньги и мясо всем неимущим. Кстати говоря, никто не спрашивает о конфессиональной принадлежности, любой может подойти. Бедная русская бабушка подойдёт, и ей дадут».

Конечно, спасибо за бабушек. Но не надо делать вид, что не знаешь, как это происходит в Париже и Берлине. Не надо провоцировать на стихийный произвол тех, кто и без того к нему вполне готов. И главную роль тут играют не гастарбайтеры — люди зажатые и запуганные как бандитами (и коренными, и из этнических группировок), так и ментами, возглавляемыми, между прочим, Рашидом Нургалиевым.

Во избежание социальных недоразумений в отношении этой категории людей вполне достаточно было бы проводить такие мероприятия, которые недавно считались почти что фашизмом, к которому призывал Лужков, говоря о предоставлении права на работу в Москве. К ним относятся курсы русского языка с последующей сдачей экзамена. А также знакомство приезжих с культурными традициями и нормами здешней стороны, нарушать которые нежелательно.

Куда более независимым от чуждых порядков ощущает себя другой тип гостей. Это так называемый мобильный мелкий предприниматель, не стремящийся к укоренению из-за того, что политические и экономические российские реалии могут в любой момент выставить его за дверь. К таковым относятся рыночные торговцы, держатели фастфудов, специализирующихся на шаурме и морковном кофе, владельцы кафе для посетителей с лужёным желудком и автосервисов, где делают кузовной ремонт при помощи кувалды.

Это тяжёлая в «педагогическом» отношении публика. И в значительной мере это проистекает оттого, что она вращается в специфической среде обитания: менты, бандиты, люмпены, которые не являются носителями местных традиций. И эта же среда, достаточно агрессивная, вынуждает их держаться вместе, используя национальный герметизм как одно из средств самозащиты.

И внушать этим людям, что строгое следование отеческим заветам негоже в чужом монастыре, — занятие малоэффективное. Даже если внушение будет исходить от их братьев по религии, давно и всерьёз обосновавшихся среди чужих. И уже почти ставших чужими.

Следовательно, нужны эффективные законодательные меры. И миграционные. И такие, которые не допускали бы ущемления чужих интересов. И следить за этим должна наша милиция. Однако это уже из области прекраснодушных мечтаний. Потому что милиция в нынешнем её виде заточена совсем на другое. Облавы устраиваются не на полукриминальные сообщества полулегальных иноземных «предпринимателей», которые исправно платят дань, а на затравленных гастарбайтеров.

Так что с горечью приходится констатировать: через год всё повторится опять. Если, конечно, Аллах не поможет Рашиду Нургалиеву навести порядок во вверенной ему милиции к следующему Курбан-байраму.