Нужда в неквалифицированных рабочих возросла в 3 раза

Социологи «Левада-центра» обратили внимание на некоторое противоречие в заявленных потребностях работодателей и их реальных предпочтениях при наборе работников предприятий. Марина Красильникова сообщила о результатах очередного социологического исследования положения пенсионеров на рынке труда, фиксирующих это противоречие. Все работодатели единогласно сетуют на нехватку квалифицированных рабочих, на отвратительную подготовку этих рабочих в ПТУ, на необходимость доучивать и переучивать выпускников этих ПТУ. Одновременно они жалуются (уже много десятилетий подряд) на старение персонала, всего, от рабочих до инженеров, на то, что молодёжь не хочет работать в промышленности, ей бы в офис устроиться и за немыслимые деньги бумажки перекладывать с места на место…

Однако пресловутое старение персонала, резонно замечает М. Красильникова, и есть постепенное увеличение доли работников с опытом и более высокой квалификацией, чем у новичков. На что жалуемся?

Этому противоречию можно дать два взаимоисключающих объяснения.

Вариант первый: опыт и квалификация пожилых людей, заработанные на индустриальном производстве советского образца, не соответствуют требованиям современного производства, которое давно и далеко ушло от этого образца. Сменилась технология, изменилось оборудование, совершенно по-иному складываются отношения между работником и работодателем, между работником и линейными инженерами, между самими работниками.

Вариант второй: лукавят работодатели, не так уж нужна им квалификация и опыт, на практике их вполне устраивает работник, не блещущий знаниями и навыками, но и непритязательный, зависимый, послушный (ещё бы не пил, но это уж слишком).

Вариант первый очень похож на правду не только в свете выступлений наших самых больших начальников о насущной задаче модернизации экономики, о нанотехнологиях и оборудовании будущего, которое вот-вот превратится в сегодняшний день. Объяснение похоже на правду и в более конкретных планах по принципиальной перестройке всей системы образования в стране, от дошкольного до системы непрерывного обучения взрослых людей с вузовскими дипломами и даже с учёными степенями.

Более того, объяснение похоже на правду, потому что подкреплено нашим личным житейским опытом, свидетельствующим, что теперь не младшие учатся у старших, а наоборот. Среднестатистический пенсионер боится подойти к компьютеру и осуждает компьютероманию своих внуков. Он овладел мобильным телефоном исключительно под давлением острой потребности в срочной связи с родными и близкими, в случае чего ― с врачами. И опять-таки он не одобряет мобильные «навороты», наделение телефонов несвойственными им функциями, поскольку твёрдо знает, что телефон — это телефон, а фотоаппарат — это «Зоркий», которого, увы, больше не делают, а зря. Только после долгих уговоров и разъяснений детей и внуков он осмелился взять кредит в банке и после этого стал хуже спать по ночам.

Наконец, именно в пользу того, что пенсионеры — люди «из прошлой жизни» и не слишком желанные работники на рынке труда, свидетельствует перевёрнутая пирамида зарплат, способная удивить любого наблюдателя из стран с развитой экономикой. У нас, как известно, чем моложе, тем выше зарплата. У работников моложе 30 лет в 2002 году она составляла 114% средней зарплаты по стране, в 2007-м — 100%, но в возрасте 31―40 лет — 108%. А зарплата работников 50 лет и старше составляла в 2002 году 85%, в 2007-м — 81% средней зарплаты.

И всё бы хорошо, складненько и приятно: обновление производства в действии — если бы не некоторые обстоятельства. Начнём всё с той же среднегодовой зарплаты в зависимости не от возраста, а от образования: максимальная она у работников с образованием ниже среднего у тех же самых молодых. Исключение составляют только работники с высшим образованием 41―50 лет и только в 2007 году. Всё-таки вряд ли они занимают места рабочих и, возможно, это возраст максимального карьерного роста. Зарплата работников с высшим образованием до 30 лет составляет 79% среднестатистической, их же, но старше 50 лет — 78%.

Ещё одно обстоятельство: переподготовка, на которую приходится предприятию тратить время, силы и средства по причине крайне низкого качества подготовки выпускников ПТУ. Отгадайте, сколько времени уходит на доведение рабочего до нужных кондиций? Чаще всего 1 (прописью: один) месяц. Максимум — три месяца. Не то подготовка не так плоха, как об этом говорят, не то дело, которому обучают молодого человека, не такое уж сложное. Поскольку скептицизм социологов по поводу ПТУшной подготовки кажется вполне резонным и подтверждён многими независимыми исследованиями, очевидно, правильно второе.

Наконец, характер и масштабы трудовой миграции. Работодатели в опросах дружно жаловались на отсутствие жилья для рабочих, нехватки мест в общежитии — ясно, что речь идёт о приезжих, привлекаемых на работу в таких количествах, что их обустройство превращается в большую проблему для работодателей. По данным исследования (и не только этого), жители других населённых пунктов и других стран привлекаются в первую очередь на менее квалифицированную работу

И последнее: внимательно изучив, в каких, собственно, работниках предприятия нуждаются особенно остро, социологи установили, что это не только квалифицированные рабочие, но и специалисты линейных подразделений, то есть инженеры. Но самое интересное — за последние несколько лет в три раза выросла потребность предприятий в неквалифицированных рабочих.

«Экономика страны испытывает дефицит в основном в простой по качеству рабочей силе, — приходят к выводу социологи «Левада-центра». ― Такая экономика, не ориентированная на сложный труд, вряд ли может претендовать на быстрое инновационное развитие. Инновационная экономика предполагает использование непрерывно совершенствующегося труда, предполагает массовое наличие таких рабочих мест, которые требуют и по своему характеру создают возможность для непрерывного обучения и накопления профессиональных навыков. Но, судя по анализу массовых мнений современных российских работодателей, такие рабочие места сейчас большая редкость».

Директор Центра трудовых исследований Государственного университета — Высшей школы экономики В. Гимпельсон прогнозирует, что лет через десять две трети работников на рынке труда будут иметь высшее образование. Последние социологические исследования утверждают, что, возможно, это произойдёт раньше и в более массовом масштабе, поскольку 90 с лишним процентов выпускников средних школ (а среднее образование у нас обязательное) собираются в вуз.

И что они будут делать на нынешнем рынке труда? Будут его преобразовывать в инновационный? Но это им явно не под силу. Все уйдут в нанотехнологии? Мест не хватит. Уедут из страны? Но наше высшее образование не слишком высоко ценится на мировом рынке.

Мы это уже проходили. В 1975 году замечательный социолог Владимир Ядов сделал несколько революционных открытий по поводу настроений, планов, отношения к труду молодых рабочих ленинградских заводов. Тогда это были уже повально выпускники полной средней школы по новому закону об обязательности такого образования. Выяснилось, что все эти молодые люди ощущают себя глубокими неудачниками, потому что им не удалось поступить в вуз. Завод они считали для себя местом временным, к работе относились соответственно, на кадровых рабочих смотрели свысока. Некоторые действительно вскоре уходили, другие или смирялись, или спивались.

Это отцы, может быть, деды нынешних молодых людей на производстве. Правда, у последних выбор много богаче: есть ещё сфера услуг, которая постоянно расширяется и где очень ценят дипломированных соискателей рабочих мест — за вежливость, контактность и прочие милые свойства более или менее интеллигентных людей. Конечно, ещё они могут завести свой собственный бизнес (правда, интеллигентность не поможет им противостоять чиновникам, правоохранителям и прочим любителям взяток).

Возможно, образование, опережающее реальные потребности рынка труда, общественное благо, хотя и чреватое множеством мелких личных драм. Но многое ли удалось в своё время изменить на производстве тем молодым людям, с которыми встречались социологи в 1975 году?

В конце концов, образование — богатство личности, а личность не укладывается в рабочее место, она не вся там. Только не получим ли мы в результате «офисный планктон» чуть новой конфигурации, не интересный ни себе, ни людям?