Русский бунт еще возможен

 Россияне не митингуют, потому что не видят смысла в протесте ради самого протеста. Публичные акции недовольства могут иметь две основные цели: добиться от власти выполнения своих требований или уволить эту власть.

В том, что озвучиваемые в ходе публичных акций требования носят формальный характер, не сомневаются даже сами протестующие. Оппозиция же, выступая на улице по каким-то актуальным поводам, стремится не повлиять на принимаемые решения, а озвучить свою позицию, чтобы она нашла сочувствие у граждан. Доходит до смешного: различные оппозиционные политические группировки стремятся первыми провести по животрепещущей теме какую-нибудь акцию, хоть совсем плохонький и малочисленный пикетик, лишь бы выступить первыми. Это современный российский феномен, основанный на том, что у политиков, в первую очередь у непарламентских, отсутствуют иные механизмы выхода со своим мнением хоть на какое-то количество СМИ. Иллюзии участия в процессе управления государством практически ни у кого нет.

Возможность же смены власти представляется и политическим активистам, и обычным гражданам слишком долгосрочной перспективой. Очень уж уверенно выглядит – пусть и раскачивающийся, но – тандем.

Самые удачные и многочисленные «Марши несогласных» пришлись на 2007 год, когда существовала надежда на смену власти по «оранжевому» сценарию на грядущих выборах. Когда эти надежды в силу российской специфики не оправдались, число несогласных на площадях пошло на спад.

Люди, заявляющие в ходе соцопросов о готовности принять участие в акциях протеста, в массовом порядке выйдут на улицу в случае, если власть вдруг начнет выполнять их требования или если появится реальная возможность ее смены. Первого, учитывая предупреждение Путина о бесполезности второго Пикалева и повышение властью собственной безопасности, ждать не приходится. Остается второй вариант. Вот для него-то как раз ситуация рано или поздно создастся. В один прекрасный для всех антагонистов и не лучший для режима день на митинге соберется уже не 500 человек, а много больше. Главное – знать, как этим ресурсом грамотно распорядиться.