Посреди каменных джунглей, в центре Ростова-на-Дону, выросла девочка-Маугли. У неё бравый голос с оптимистическими нотками, а фотоаппарат ловит другое - искреннюю грусть, зажатость, страх подвоха
В аппарате уполномоченного по правам ребёнка в Ростовской области к Ольге Собур прикипели душой, называют её симпатичным по натуре человеком, но и там признают: она - Маугли. Толком не умеет общаться, то резка, то без нужды секретничает, отвечая на иные вопросы: «Ни да ни нет - понимайте, как хотите», «не скажу».
…В середине января, вскоре после окончания каникул, Ольга Собур шокировала для начала учителей обычной ростовской средней школы (№ 69), а после и многих в Ростове. Выяснилось: у 21-летней девушки, выросшей не в тайге, не в забытом богом хуторе, а в сердце города-миллионника, не только нет ни единого документа - ни паспорта, ни свидетельства о рождении (последнее, правда, было, но давно потерялось), она нигде не зарегистрирована, не приписана ни к одной поликлинике. Оля ещё и ни дня в своей жизни не ходила в школу. Собственно, учителей и попросили принять её в первый класс.
Откровенно говоря, ответ на вопрос - как же такое могло произойти, - не в чём-то потустороннем, а в обычной непутёвости.
- Понимаете, я не могу сейчас поднять маму из могилы и спросить: «Почему ты меня в школу не отдала?» - категорично говорит она. - У меня есть старшая сестра (разница в возрасте между сёстрами - 15 лет), она иногда заговаривала о школе, но мама этого в голову не брала.
…Вкратце история такова: поначалу жизнь была терпима, «мы жили втроём - мама, я и папа». Но мать начала попивать, постепенно у мусорного ведра скапливалось всё больше пустых бутылок. Папа «поддержать компанию» не отказывался, потом исчез. Когда Оле исполнилось 6 лет, мать зачем-то продала пусть не роскошную (1-комнатную, в хрущёвке), но всё же собственную квартиру. Семья переехала сначала к одним родственникам, затем к другим, в итоге осела в съёмном жилье.
- Мама пила то больше, то меньше, - рассказывает Оля. - Работала она на несколько киосков у Ворошиловского моста - на выезде из города. Была дворником - мела проспект, грузчиком - из машины до ларька перетаскивала ящики с пивом, коробки с сигаретами. Лет с 10 я ей помогала. Такие пластмассовые ящики, на 20 бутылок, брала и тащила. Тяжёлые, говорите… Но видите же - всё нормально, я жива.
Постепенно мама всё больше сдавала, всё реже выходила на работу.
- У неё болели ноги, - вспоминает Ольга, - потихоньку я начала торговать в одном из тех ларьков. Читать и писать меня понемногу научили бабушка и сестра. Бабушка тогда была ещё жива, но у неё сердце очень болело. От всякой неприятности за таблетки хваталась. Вот никто ей обо мне, что в школу не хожу, не говорил. Жалко, расстроилась бы...
Переспрашивает: «Как я торговала, не умея считать? Научилась пользоваться калькулятором, он всё за меня делал. А потом я сама наловчилась и стала сносно складывать и вычитать». И зарабатывать.
Когда девочке было 15, матери не стало.
- Года за полтора до того я начала снимать отдельную комнату себе и отдельную - маме. Время от времени она приходила, говорила: «Оля, мне нужна денюжка» или «Оль, мне бы покушать». Да, мне помогала сестра, ещё часть продуктов я покупала на свои деньги. Готовила кушать, у меня ведь это получается очень вкусно! Могу приготовить всё, что хотите, - суп, борщ, котлеты, пельмени домашние леплю… - О том, что она умеет, Оля говорит с улыбкой и бойко, а затем о маме - опять невесело... - Я готовила, покупала маме одежду: она обычно носила гамаши, длинный свитер, в холод - пальто, сапоги.
Однажды вечером мать пришла, попросила кое-что из тёплой одежды: Ростов как раз накрыла волна холодов.
- Может, и выпила, - отворачивается Ольга. - А на следующий день сестра позвонила мне и сказала: «Мама умерла».
Утром изрядно выпившую женщину нашли замёрзшей насмерть за теми самыми ларьками, вокруг которых она многие годы мела.
Сейчас, когда эта история получила огласку, вокруг вопроса «кто виноват?» ломают копья. В аппарате уполномоченного разводят руками: дескать, отследить судьбу ребёнка, который нигде не числится, не появляется ни в школе, ни в поликлинике, невозможно… Впрочем, там же говорят: совсем не исключено, что в Ростове нет больше таких же, всеми забытых, неучтённых, ненужных, получается, детей.
Ольге Собур повезло: после смерти матери её приняла в свою семью сестра. Два года назад девушка ещё и встретила любовь - паренька, который теперь уговаривает её учиться.
- Ну, мне немного стыдно, что пишу эсэмэски с ошибками, - совершенно искренне говорит она.
…В школе 21-летняя первоклассница уже три недели трудится по индивидуальной программе - нет, с первоклашками на уроках не сидит, вместо этого приходит на продлёнку к учителю начальных классов Ларисе Скляровой. По словам той, на урок её необычная ученица ни разу не опоздала, в сумке всегда отточенные карандаши. Что до успехов - Ольга за это время научилась делить слова на слоги, переносить слова при письме. Загвоздкой ещё остаются уравнения (вроде х + 5 = 7). «Но прогресс есть», - уверяет Склярова. В ближайших планах - правила о безударных гласных и таблица умножения, которую девушка не знает вообще. Если же говорить о более дальней перспективе, в школе надеются к июню пройти с Олей всю программу первого класса, а ещё через год и всей начальной школы.
- О дальнейшем говорить пока рано. Хотя цель, конечно, - аттестат об окончании 9 классов, - говорит Лариса Склярова.
«Дальний прицел» самой Оли - выучиться на парикмахера. Впрочем, на днях в этой истории на хорошую новость стало больше: в одном паспортном столе города Ольге восстановили свидетельство о рождении, в другом - выдали паспорт.
Павел Астахов, уполномоченный по правам ребёнка при Президенте РФ:
- Эта история меня совсем не удивляет. Оказывается, что таких детей, которые не умеют ни читать, ни писать, в России тысячи. Многие из них ходили в школу, но тотальная безответственность взрослых, в первую очередь родителей, выбрасывает этих детей на обочину жизни без шанса изменить её. Пора уже, как после революции, собирать по углам да по рынкам брошенных беспризорников и начать снова ликвидировать неграмотность. А если даже они попадут в детские дома, то на выходе 25% из них окажутся на учёте в психдиспансере, 18% - в наркодиспансере. Так что Ольге очень повезло, что у сестры нормальная семья и ей есть с кого моделировать свою жизнь.
Комментарии /8
После 22:00 комментарии принимаются только от зарегистрированных пользователей ИРП "Хутор".
Авторизация через Хутор: