Коммунисты заявили, что сериал не дает «положительного примера», не воспитывает. Между тем, все – ровно наоборот. И воспитывает (причем, взрослых – родителей и учителей), и заставляет думать. И очищает.
Чтобы в обществе была мораль, нужно смотреть «Школу». Причем, смотреть всем родителям. Точнее, тем, кому не все равно, кто не хочет утратить контакта со своим ребенком, потерять самое дорогое существо – потерять иногда в полном смысле этого слова. Потому что сериал «Школа» вовсе не про школу.
Наша новая школа
Учителя, практически поголовно, возмущались тем, что в сериале «Школа» целенаправленно очерняется наше образование, что все то негативное, что в школе есть, возводится в куб. Что в большинстве школ дети, наоборот, с увлечением учатся, любят своих учителей и свою школу.
Согласимся: такие школы есть. Их гораздо меньше, чем других, где учителя, как само собой разумеющееся, принимают родительские дары (иначе ребенку – хана: кому-то незаслуженно занижают, а кому-то завышают оценки). Где издеваются над ребенком (известны случаи самоубийств). Школы, где гнобят младшеклассника вместо того, чтобы за что-то похвалить. А в итоге – отбивают у него на всю жизнь охоту учиться (он верит словам учителя по поводу своей бездарности, потому что он – маленький). И не всякий родитель сможет (или захочет) переубедить своего малыша, сказать: ты молодец, нужно только немного постараться. Не до того им.
Хорошие школы, конечно, есть. Есть талантливые учителя. У них и с учениками все хорошо. Но такие учителя – «штучный товар». Их помнят всю жизнь, благодаря им становятся врачами, учеными и просто – людьми.
Но даже в известных своим качеством школах и гимназиях не все лежит на глянцевой поверхности. Есть одна знаменитая московская гимназия, где из года в год популярный среди ребят учитель соблазняет своих учениц. И все – шито-крыто. Сор из избы не выносится.
А моя дочь, учившаяся в столичной английской спецшколе, слету узнала свой класс в первых же сериях «Школы». Узнала по типажам, по атмосфере. Это подтвердили и ее университетские подружки, учившиеся кто где: кто в престижном лицее, кто – в крутой гимназии. Им было тяжело все это вспоминать, поэтому многие не стали досматривать «Школу» до конца.
И, тем не менее, сериал «Школа» - не про школу. Сериал этот даже не про нынешнее безыдейное состояние общества, в котором – такая школа стала возможной. Он – шире.
Pro жизнь
«Школа» - это сериал про людей – молодых и не очень, детей и их родителей, учеников и учителей, которые друг друга не понимают. Про любовь и одиночество. Он про трагическую пору взросления. Никакой конкретной привязке к нашему новому капиталистическому времени он не имеет. Он носит, скорее, экзистенциальный характер.
Подросток – от слова «подрастать». Это время, когда всё воспринимается обостренно, потому что всё – впервые: любовь (чаще несчастная), предательство друзей, непонимание (часто – травля) со стороны учителей.
Всё это осложняется тем, что тело уже почти выросло, стало как у взрослого, а психика, мозги не поспевают. Всё воспринимается как катастрофа, потому что нет еще мудрости (которая накапливается от пережитого), нет опыта и нет защитного панциря, который нарастает только с годами. Поэтому несчастья (взрослые их считают пустяками) обжигают как кислота, капнувшая на содранную кожу. Всё против тебя. И в этот момент нужно, чтобы «было куда пойти». Кому рассказать, кто успокоит, посоветует; поймет. А «пойти» чаще всего бывает некуда.
«Нужно оставаться друзьями своих детей. Если они будут приходить к вам не как к врагам, мы сможем что-то подкорректировать», - сказала на ток-шоу Максима Шевченко исполнительница роли директора школы Елена Папанова. Ее героиня, пытаясь достучаться до родителей, узнавших о самоубийстве Ани Носовой, рассказывает им свою историю. Когда-то, будучи подростком, она не смогла рассказать о своих страшных переживаниях родителям, но ее спасла соседка – простая, но мудрая женщина, с которой она поделилась. И благодаря ей, выжила.
Такой женщины не оказалось рядом с героиней сериала – Аней Носовой. Той самой, которая в итоге покончила собой. Ее растили бабушка с дедом (бывшим директором ее школы). Но ни учителя, ни друзья-эмо, ни любящие старые бабушка с дедушкой (в силу своего возраста) так и не смогли ее понять. Она оказалась в безвоздушном пространстве, в котором жить невозможно. И жизнь ее оборвалась, так и не начавшись.
Дети
Дети в «Школе» все – хорошие. Даже парень «скинхед», даже секс-бомба класса, стерва Будилова (кто смотрел – тот знает). Потому что нам в итоге все про них становится понятно. Понятны мотивы их поступков и причины тех перемен, которые в конечном итоге с ними происходят. Мы их всех постепенно начинаем понимать и жалеть. Ведь говорил классик, «понять – значит простить».
Взрослые
Единственный нормальный родитель в фильме – это отец Миши Дятлова – врач, воспитывающий сына без матери. Он пытается общаться с сыном, быть в курсе его жизни; терпит его друзей и случайных подружек; помогает его другу Епифанову, оставшемуся в 15 лет без матери. Он терпеливо пережидает пору трудного взросления сына. Он в него верит, и сын это чувствует.
Единственный нормальный учитель – молодая и сексуальная физичка (актриса Александра Ребенок). Она – классный руководитель проблемного 9-А. Дети (в отличие от завистливых дам-коллег) ее действительно любят. Она не слишком далеко ушла по возрасту от своих учеников и еще помнит, как это все бывает в 15. Но и ей, решающей проблемы своей расклеившейся личной жизни, не хватает сил и времени спасти от гибели ученицу. Остальные учителя начинают что-то понимать только после того, как исправить ничего нельзя.
Гай Германика
В недавней телепередаче «На ночь глядя» Валерия Гай Германика на вопрос о том, что является ее главным качеством как режиссера, ответила – «умение работать с актером».
И это действительно так. Это чувствовалось и в сериале «Школа», и в фильме «Все умрут, а я останусь» (Особое упоминание(Mention spéciale) жюри конкурса «Золотая камера» на 61-м Каннском фестивале, приз CineVision Мюнхенского кинофестиваля, премия за лучшую женскую роль Европейского кинофестиваля в Брюсселе (Полина Филоненко, Агния Кузнецова, Ольга Шувалова), и еще ряд отечественных кинопремий.
Сначала игра актеров в «Школе», даже актеров-профессионалов, казалась корявой и неумелой (теперь понятно, что это – особое искусство). Они говорили и двигались как в жизни (влияние «Театра. doc.» и «новой драмы», из которых вышла Гай Германика).
Приемы для киноманов просчитывались. Но потом происходило чудо, когда вы полностью погружаетесь в страшный мир этих взрослеющих детей, начинаете жить их проблемами, испытываете ту же боль и те же страдания. Можно сказать высокопарно: в итоге вы испытываете настоящий катарсис.
Как это достигается, - непонятно. И оказывается, для этого необязательно заканчивать ВГИК, необязательно даже быть профессиональным актером.
Объяснить невозможно, можно только почувствовать. И измениться к лучшему.
Комментарии /3
После 22:00 комментарии принимаются только от зарегистрированных пользователей ИРП "Хутор".
Авторизация через Хутор: