Федор Бондарчук о серьезном деле серьезных ребят

Его сын Фёдор Бондарчук в чём-то копирует судьбу отца. Он снимает высокобюджетные картины с обилием военных сцен и подвергается насмешкам либеральной публики за свои симпатии к «Единой России». Эти покусывания, впрочем, не слишком волнуют Фёдора. Другое дело, замечания о его фильмах.

- Вы говорили, что вступили в «Единую Россию» не ради карьеры, и не из интереса к политике, а для того, чтобы «делать дело». И как, партийность помогает в делах?

- Например, сейчас я двигаю проект образовательных киноцентров в маленьких городах. Приходится много общаться с мэрами, губернаторами, и партийность позволяет говорить с ними на одном языке. Это сильно упрощает контакт. Но это всё. На самом деле ничего я не получил, кроме огромного количества критики в свой адрес.

Всё, что исходит от власти, подвергается критике. Соответственно, и про меня говорят: «Бондарчук получил». А чего я получал? Я никогда ни у кого ничего не брал. А уж с освоением бюджета у меня вообще историй не было.

Да, я государственник, я поддерживаю Путина и Медведева, но, где деньги от государства, где бюджеты, где блага – покажите?! Хотя, конечно, мы живём в коррумпированной стране. И всё, что касается государственной помощи вызывает очень большие подозрения. Так что же теперь, ничего не делать?

- Раз уж заговорили о коррупции, дайте примеры из собственной жизни. Где вы встречались с этим явлением? Имена, даты?

- Ну, про ГАИ понятно… Раньше, говорят, бизнесмены сталкивались с банковскими откатами для получения кредитов, но лично меня это не коснулось. Мне сложно так... До тех изменений, которые у нас произошли в кино, я сталкивался с коррупцией в Министерстве культуры. Но я не хочу об этом говорить. Они все по-прежнему работают. Мы договорились не ворошить старые истории.

- Вашего отца такие проблемы вряд ли волновали. Его имя пробивало любые барьеры, в любом министерстве. А вам оно помогло в начале карьеры?

- Рассуждайте логически. 1986 год… Пятый съезд Союза кинематографистов... Отца обвиняют в том, что он генерал от кинематографа и снимают со всех постов... А я как раз прихожу из армии, и все тыкают в меня пальцами - вот сын Бондарчука, коммунистического режиссёра. Какие там связи! Кино тогда упало. Мы работали в бизнесе, снимали рекламу, музыкальные клипы. А за то, что ты Бондарчук, никто деньги не даст. Смотрят только, талантливый человек или не талантливый. Умеешь ты работать или не умеешь. Это же не как сейчас, когда чьи-то дети сидят в крупных компаниях и в конце года получают бонусы. В нашем бизнесе всё видно, всё на экране. Сразу понятно, кто ты такой. А имя отца только мешало. Приходилось доказывать, что я сам чего-то стою. Мне ничего само в руки не приходило. За всё, что я получал, приходилось дорого платить. Вы видите только успех на поверхности. Но если я буду горевать, этого никто не увидит. Жизнь у меня очень сложная и полная болезненных периодов, но публике об этом знать не нужно… Да что говорить, кровью всё заработано.

- В переносном смысле? Не приходилось рисковать жизнью в 90-е годы?

- В самом прямом смысле! Да на нас наезжали все кому не лень, пытались затащить под крышу. Ореховские, солнцевские, бауманские... И директоров под ножи ставили, и жену моего партнёра выкрадывали. Всё по полной программе. Никому никогда не платили. Бог миловал.

- Вернёмся к вашему отцу. «Тихий Дон» выкупали у итальянцев просто в память о Сергее Фёдоровиче или вам действительно этот фильм нравится?

- Мне огромное количество сцен там нравится, но я понимаю, что этот фильм нужно было выпускать в другом формате. Его выпустили, как готовое произведение, а там нужно было ещё многое и снимать, и переснимать. Ведь сохранилось лишь то, что мы забрали из Италии. Недоснятое, несмонтированное, неозвученное, на английском языке без черновой фонограммы и так далее. И я покритикую здесь Эрнста, своего товарища и партнёра, благодаря которому эта картина оказалась в России. Нужно было по-другому выводить этот фильм. Его вели, как последнее произведение великого Бондарчука. У аудитории соответствующие ожидания, а результат... Нужно было подавать, как неоконченную работу, или, как мысли по поводу «Тихого Дона»... Фильм один раз мелькнул на ТВ и лёг на полку. А ведь задумывался, как международный проект. Но после драки кулаками не машут.

- Но фильм не заинтересовал бы западного зрителя, даже если был бы завершён. При СССР, любовная история на фоне гражданской войны могла повторить успех «Унесённых ветром». А после его распада, кто заинтересуется нашей гражданской войной? Теперь это не событие мирового масштаба. Наверное, великое искусство рождается только в великих государствах.

- В любом случае, у нас много великих людей, оказавших влияние на мировую историю и культуру. Наше искусство всё равно осталось великим. Если говорить о нашем кино, оно оказало влияние на весь американский кинематограф. Мы говорим, Голливуд, Голливуд, а весь Голливуд это наши люди. Все главные фильмы, весь кинематограф стартанул из Эйзенштейна с его потёмкинской лестницей. Ничего нового с тех пор не придумали. По- прежнему, для того, чтобы обучиться киномонтажу можно перечитать книжки Эйзенштейна, там всё очень современно. Другое дело, что страна переживает сложный период, время меняется, мир меняется… Но то, что у нас есть великое культурное наследие, в этом наш большой плюс.

- Вы завидуете голливудским режиссёрам?

- Конечно. Во время съёмок «Обитаемого острова» я столкнулся с отсутствием всего. Говорю о кино, которое меня интересует. Если бы это снималось в Америке, при другом бюджете, любая фантазия могла бы реализоваться, и всё зависело бы только от твоего таланта. А то, что происходило здесь, к таланту никакого отношения не имеет. Многие вещи просто нельзя сделать, потому что их некому сделать.

- Даже старенький «Терминатор» по спецэффектам круче «Острова». Всё дело в бюджете?

- Деньги не главное. Всё упирается в недостаток квалификации. Приступая к съёмкам, я думал, что у нас есть специалисты мирового класса. Оказалось, ничего подобного. А пригласить к нам иностранцев было бы сверхдорого, весь бюджет фильма ушёл бы только на графику. Да и трудно пригласить мастера такого уровня. Там их очень берегут.

- А если вложить деньги в обучение своих специалистов, послать их на обучение в Голливуд?

- Никто не будет с ними делиться секретами. Мы как-то зашли в студию, на которой Кэмерон снимал свои главные фильмы. У нас не то что камеры, телефоны отобрали, чтобы не сняли чего лишнего. Они не продают ни высокие технологии, ни людей. И ни в каких учебных заведениях этим чудесам не научишься. Всё мастерство в деталях, которым можно научиться только во время работы на мощных киностудиях. Но если наш человек всё это освоит и попадёт в первый эшелон, не думаю, что он захочет вернуться.

- Замкнутый круг?

- Да нет, думаю, рано или поздно всё это родится и здесь. Мы всё время меряемся с Голливудом, но забываем, что ещё 20 лет назад полки наших магазинов были пусты. А история современного российского проката началась в 2004 году, когда вышла картина Хотиненко «72 метра» и Константин Львович Эрнст написал на чёрном фоне «нас посмотрели 700 тысяч человек». Я, когда этот текст увидел, чуть с ума не сошёл от радости! Всего семь лет прошло, а мы уже говорим о двухсот пятидесяти миллионах долларов, собранных «Иронией судьбы-2». Такой вот разброс.

- Понятно, что графика у нас хилая, из-за отсутствия продвинутых специалистов. А за киноляпы кто отвечает? О вашей «9-й роте» писали, будто и ботинки солдат там не соответствуют времени, и в каком-то эпизоде герои забрасывают душманов чёрными учебными гранатами.

- В каком это эпизоде? Покажите мне. Граната чёрного цвета… Она может так выглядеть лишь из-за светокоррекции. Это всё выдумки. Была когда-то интересная статья «27 ляпов 9-й роты». Там ребята серьёзно поработали, увидели, например, что номер на бензовозе не соответствует подразделению, которое использовалось в том году. Представляете, что это за работа, просмотреть на стоп-кадрах такое количество материала? Вот к таким зрителям я отношусь с большим удовольствием. А комментарии, о которых вы говорили, возникают потому, что некоторые люди не могут пережить успех «9-й роты», которая первой пересекла планку в 25 миллионов долларов. И по соцопросам стала самым популярным фильмом десятилетия.

- А «Ночной дозор» всё-таки её порвал. И Хабенский во втором фильме это продемонстрировал, пробив плакат с вашей рекламой.

- Ну, это наши товарищеские подколки с Константином Львовичем. Я считаю, что Эрнст это очень круто сделал. Я бы и сам так делал на его месте. Это здоровая конкуренция. Здоровая борьба серьёзных ребят, которые занимаются серьёзным делом. Другое дело, как в АиФ на днях писали о провале «Обитаемого острова». Это притом, что два фильма заработали 30 миллионов долларов. Таких фильмов в России немного, их можно пересчитать на пальцах одной руки. И я это должен комментировать? Фильм стоил 36 миллионов, и все хотят чтобы он заработал 90. Ну не заработал он столько, и 50 не заработал… Ну не может Бондарчук быть лучшим – какое счастье для некоторых. Какой повод для обсуждения. Ну не могут они спокойно меня воспринимать. Не могут! Да ну и ... с ними!