Пушкин, превед. Твой медвед

Превед, медвед! И кто об этом сегодня помнит?

И кто способен понять, что значит «Не лепо ли ны бяшет», «Макитра набок - и хана» и «аффтар, пеши исчо». Первое поймет только славист, второе – уголовник, третье – падонак. Есть еще отдельный русский язык Кремля, оппозиции, Минфина и Минздрава, и все эти языки так отличаются от того, на котором говорит население, что бедному народу до сих пор приходится только безмолвствовать.

И правда, а что говорить, если никто твоих слов не понимает? Делать надо. Вот только – что? Неизвестно, потому что непонятно, что говорят.

Впрочем, что такое народ и нация мы тоже до сих пор не знаем. Закона нет. Не приняли еще. Так кто это тут у нас безмолвствует? А, Александр Сергеевич?

Александр Сергеевич знает, и даже не скрывает, кто. Но чтоб узнать, нужно прочесть «Бориса Годунова» и не только.

Может, попробуем в честь дня рождения Поэта?

Воротынский.

Наряжены мы вместе город ведать,

Но, кажется, нам не за кем смотреть:

Москва пуста; вослед за патриархом

К монастырю пошел и весь народ.

Как думаешь, чем кончится тревога?

Шуйский.

Чем кончится? Узнать не мудрено:

Народ еще повоет, да поплачет,

Борис еще поморщится немного,

Что пьяница пред чаркою вина,

И наконец по милости своей

Принять венец смиренно согласится;

А там - а там он будет нами править

По прежнему.

Знакомая картина? Может, если ее, наконец, понять – и выход найдется?