Одноподъездный долгострой, или Как из конструктивизма братьев Весниных вышло... необарокко от Геращенко

Бетонные останки окружавшей некогда дом капитальной изгороди свидетельствуют о том, что и в коллективистском насквозь Соцгороде было место проявлению вполне буржуазной привычке огородить свой быт от посторонних.

Этот весьма импозантный жилой дом - родной брат стоящего по соседству дома № 5 на улице Кирова.

Вопрос об архитекторах этого здания вызывает особый интерес. Некоторые исследователи приписывают авторство самим братьям Весниным. На первый взгляд, такое мнение абсурдно - все трое Веснины - заядлые конструктивисты. А дом несёт все черты одного из направлений сталинского ретроспективизма, а именно увлечения послевоенных архитекторов не только и не столько классицизмом, сколько... необарокко, да ещё с намёком на декадентский модерн, который братья не просто не любили - ненавидели.

Но разгадка этого парадокса кроется отнюдь не в творческих изгибах советских зодчих (наоборот, братья так и остались верны однажды избранной стилистике конструктивизма, и когда в середине 1930х она сменилась, предпочли вовсе отойти от дел, уйдя в преподавание). Она гораздо банальней - пресловутый советский долгострой. Дом строился настолько долго, что генеральная линия партии большевиков в архитектуре за это время успела измениться дважды и в итоге стала прямой противоположностью изначальному авангарду.

Итак, этот дом под строительным № 40 начал строиться одновременно с нынешним пятым домом на улице Кирова в 1933 году, которому был присвоен № 2-28. Оба дома строил не Кузнецкий метзавод имени Сталина, а Сталинский горисполком. К лету 1934-го дом № 40 уже имел фундамент и часть стен. Но предварительные исследования грунтов проводить не стали - не стахановское это дело, и в итоге фундамент просел, и стены начали трещать по швам. Причём у соседнего дома-собрата всё было точно так же. Сил и средств на исправление строительных промахов одновременно на двух домах у города в то время недостало, поэтому сороковой дом был законсервирован до лучших времён.

Но вместо лучших времён началась война. И в 1942 году горисполком передал дом эвакуированному заводу “Красный Тигель” с поручением достроить и использовать под собственные нужды.

Но “Тигель” хоть и звался Красным, с работой не справился, и тогда в начале 1944-го замдиректора КМК Вайсберг упросил горисполком передать комбинату недостроенные здания сорокового дома и универмага. Горисполком быстро принял решение: “Разрешить перепланировку и использование первого этажа под общежитие”. При этом дом уже фигурировал не как жилой, а почему-то как... промтоварный магазин, хотя никакого соцкультбыта здесь как раз-то отродясь и не было.

Но судьба-злодейка вновь показала дому злобную мину - средств у КМК хватило только на универмаг, а от “сорокового дома” Вайсберг-таки отказался, и весь остаток войны дом простоял без изменений - недостроенным с пустыми глазницами окон. Менялся только его адрес - из дома № 40 он стал домом № 8 на проспекте Энтузиастов.

В сентябре 1946 года горисполком вновь забрал его в госфонд - в управление горкомхоза, и уже в качестве жилого. В третий раз были выделены средства на его перепроектирование и достройку. Теперь здесь решили разместить жилой дом гостиничного типа.

Но не тут-то было - горкомхоз тоже не осилил стройку. И тогда, ещё год спустя, в августе 1947-го горисполком подыскал дому богатого хозяина - Главкузбассшахтострой. Трест обязали достроить дом в доле с горкомхозом не позднее 1 января 1948 года. И шахтостроители наконец-то справились с заданием - пусть не точно в срок, но всё же под занавес 1940-х дом был сдан.

Поскольку к тому времени в зодчестве безраздельно господствовал дух помпезности и обращения к историческим стилям, завершение дома было решено в необарочных формах - карнизы, волюты и виньетки верхней части здания напоминают о временах матушки Екатерины, а уж завершивший ось симметрии щипец в чертах виленского барокко и вовсе навевает мысли о фаворите матушки - польском короле Августе Понятовском. Всё это буйство стиля особенно заметно на фоне лишённых всякого декора нижних этажей, которые по-своему хранят память о конструктивистах - братьях Весниных.

Впрочем, точности ради, укажем, что современники отнюдь не приписывали авторство дома Весниным. Современники строительства - авторы книги “Сталинск” в 1951 году писали: “На углу улиц 25 Октября и Энтузиастов был построен четырёхэтажный жилой дом по проекту архитектора В.И. Геращенко. Несмотря на крайне простые формы, благодаря хорошим пропорциям он занял достойное место в ансамбле”. Ну, допустим, простыми формы могли показаться авторам разве что в сравнении со зданиями - ровесниками этой книги: напыщенность форм к тому моменту как раз достигла апогея.

Поэтому мы смело можем доверять авторам - весь, условно называемый необарочным, антураж спроектировал именно Василий Иванович Геращенко. Это выдают особенности стилистики антуража, свойственные именно этому мастеру: лучковые оконные арки в манере рационального модерна, треугольные в разрезе пилястры со своеобразными полочками и капителями, а также эффектные завершения. Наконец, сам объём дома стилистически как бы продолжает ряд характерных сооружений этого видного зодчего: Дом техники на улице Александра Невского и Геологического треста на улице Школьной.