The National Interest. Русская террористическая угроза

Если раньше в повстанческом движении участвовали исключительно чеченцы и прочие выходцы с Северного Кавказа, то теперь к нему присоединяется все больше русских. Эти русские джихадисты, обращенные в ислам и придерживающиеся радикальных взглядов, ищут возможности для совершения очередного громкого теракта за пределами Северного Кавказа.

Хотя исполнительницей теракта в Волгограде 21 октября 2013 года была дагестанка Наида Асиялова, готовить взрыв помогал ее муж Дмитрий Соколов. Этот русский принял ислам и присоединился к боевикам на Северном Кавказе, взяв себе имя Абдул Джаббар. Взрыв в Волгограде 29 декабря осуществил русский по имени Павел Печенкин, перешедший в ислам в январе 2012 года. Пока неясно, кто осуществил взрыв 30 декабря, но вряд ли это станет неожиданностью, если к нему причастны русские.

Участие обращенных в ислам русских в повстанческом подполье на Северном Кавказе — это относительно новое явление. Первыми известными террористами были Виталий Загорулько и Давид Фотов, убитые в 2004 году в Ставропольском крае, где они планировали совершение теракта. На следующий год были убиты Виктор Семченко и Юрий Меновщиков, осуществившие четыре взрыва в Воронеже, в результате которых погиб один человек. Однако эти случаи были скорее исключением, чем правилом.

Ситуация изменилась после того, как в конце 2007 или в начале 2008 года на Северный Кавказ отправился русский по имени Александр Тихомиров (больше известный как Саид Бурятский). Вскоре он начал вербовать в ряды боевиков русских по национальности людей, делая это в основном через интернет. Его доводы были убедительными и простыми: Россия умирает, и ваше будущее обеспечит только ислам. Завербованные Тихомировым боевики осуществили целый ряд громких террористических нападений, в том числе - подрыв поезда «Невский экспресс» в 2009 году, когда погибли 25 человек. Их подозревают и в других терактах, включая взрыв в московском аэропорту Домодедово в 2011 году, осуществленный смертником и унесший жизни 37 человек.

Бурятский действовал настолько успешно, что стал одним из главных идеологов боевиков. Его деятельность стала примером для других русских джихадистов. В 2012 году появились сообщения о русском Алексее Пашинцеве (эмир Абдул-Малик), который взял на себя командование бригадой смертников «Рияд ас-Салихин» в Дагестане. Эта бригада входит в состав «вилаята Дагестан», куда хотел вступить один из организаторов взрыва на Бостонском марафоне Тамерлан Царнаев, приехав в республику в 2012 году.

Появление русских джихадистов создает угрозу не только для зимних Олимпийских игр в Сочи, но и для России в целом. Движение джихада выходит за пределы северокавказских республик и получает распространение в самой России. В отличие от северокавказских боевиков, которые видят в своей борьбе только региональные рамки и проводят нападения в основном в своем регионе, русские джихадисты смотрят на джихад гораздо шире.

Появление русских джихадистов дает России возможность для налаживания взаимодействия с Западом. В конце концов, у западных стран гораздо больше опыта борьбы с так называемыми «доморощенными террористами».

Кроме того, Западу далеко не безразлично, как Россия будет решать эту проблему. Дело в том, что эти джихадисты стремятся воевать не только на Северном Кавказе, но также на Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Сегодня их можно найти в Афганистане и в Сирии. А завтра они могут оказаться где угодно.

Эндрю Фоксолл — директор Центра российских исследований Общества Генри Джексона (Henry Jackson Society).