Воин света

Первая мысль, которая посещает каждого вошедшего в адвокатский кабинет недалеко от главного фонтана Междуреченска, всегда такова: «Да это ж пацан?!» 

И будет он прав и не прав. 

Адвокату Денису Кирищенко через несколько месяцев исполнится 30. За его плечами – скоро пять лет адвокатской практики. На счету – около 200 крупных выигранных гражданских дел, а консультаций и помощи в подготовке исков в разы больше. Он состоит в Адвокатской палате Кемеровской области. Он в областном списке адвокатов, кто вызвался бесплатно помочь семьям погибших и пострадавших в ТРЦ «Зимняя вишня»… 

А то, что ростом парень всего-то… метр пять сантиметров, и что весит меньше 20 кило, и что из-за болезни не может ходить, делу не помеха. 

…А ведь Денис мог бы не ездить по судам. Не переживать за исход дел. Не колотиться душой за чужие проблемы, не колотиться колесами «детской» легкой коляски по старым кочкам дворов и новым трещинам перезимовавшего асфальта, по таким трудным ему (а нам всем – обычным) даже небольшим ступенькам… 

Он мог бы лежать годами дома, всегда высыпаться, «запоем» читать, играть в компьютерные игры, следить, как солнце изо дня в день заходит в окно и уходит, как ветер каждого мая, разогнавшись бешено, принесет горячую пыль вперемешку с оборванной зеленью первых листьев, капли бурных дождей с Атлантики и тихую свежесть «наших» речек, запах дальних странствий и тоску о невозможном-неведомом… Да, это тоже жизнь. Но она неслась бы мимо. Денис выбрал жизнь другую, болезни своей вопреки, и с тех пор он – сам в гуще событий. 

Хрустальный

Летом 1990-го три человека ехали из Междуреченска в Новокузнецк с одной болью. Малыш, родившийся здоровым, с весом 4500, к тому времени уже, считалось, обычный крепыш-годовичок Дениска, вовремя научившийся ползать, ходить, давно включавший и выключавший телевизор, просто присел однажды к своим игрушкам на ковре и вдруг заплакал. Да так, что мама и папа сразу поняли: что-то случилось. 

В родном городе врачи не смогли сказать, что же такое с заболевшей внезапно ножкой, отправили малыша с родителями в Новокузнецк, прогнозируя у него ошибочно рак. 

– Но и там рентген ничего не показал, косточки еле просвечивали, ни перелома, ни трещины не было видно. Но все же, предположив, вдруг все-таки перелом, врачи ножку упаковали в гипс, – вспоминает Павел – отец Дениса. – А позже… У сына начали выпирать позвонки. Ни кемеровские, ни московские врачи ничего понять не могли… Пока мы не попали на коммерческий прием в Москве к профессору. И только он поставил диагноз: несовершенный остеогенез.

– Это значит, косточки у меня не как у всех, не твердые, а мягкие, они легко ломаются. И такие, «хрустальные», дети, часто гибнут еще при рождении. Мне повезло, – говорит Денис за столом, заваленным рабочими бумагами, на пару минут, отдыхая, ложась на откинутую спинку коляски. – Причем кости ломаются не от удара даже – а просто от неудачного прикосновения или просто поворота… С тех пор у меня было уже больше ста переломов, а точнее – я давно со счета сбился.

…Кстати, из той первой поездки в Москву Денис возвращался в Кузбасс тоже в гипсе. Мама, сама доктор, просила еще на осмотре в столичной клинике, чтобы были с ребенком поосторожнее. Но женщина-медик возмутилась, дескать, мы сами знаем, как с детьми обращаться, подняла Дениску резко – и всего лишь этим простым рывком… сломала вторую ножку. 

Так что из столицы, поездом, семья ехала домой уже с ясной решимостью – бороться с редкой болезнью, диагноз которой отныне стал известен. 

– И я сделал дома, на его кроватке, все нужные растяжки, ролики, тренажеры… Так и стали жить, так и живем. Как перелом – подвесишь ножку, она и срастается… Одно хорошо: у «хрустальных» перелом схватывается за неделю, – все не может привыкнуть отец.

– …но бывает, сложный, срастается и два месяца, – уточняет, барабаня непривычно длинными – для столь крошечной ладони – пальцами Денис.

Пальцами вытянувшимися, потому что были ломаны и ломаны многократно. 

– …но все равно у «хрустальных» срастается всё быстрее, – заканчивает фразу Павел. – В общем, мы с детства научились со всем справляться сами… Но с тех пор сын больше на ноги не вставал, это ему медициной запрещено.

И до сих пор Денис не встает. Ведь велик риск сломаться даже от собственного небольшого веса, если он вдруг встанет и шагнет… 

Два диплома

А чем было занять лежащего малыша, жизнь которого с 1990-х оказалась «привязана» к кроватке? И на которого медики то ошибочно надевали корсет, то назначали одни препараты с кальцием (для крепости костей), то другие, леча одно и гробя другое. 

И это притом, что надежды выздороветь, вырасти, стать как все, ни тогда, ни сейчас не было и нет… 

– А мы занимали Дениса играми. Счетом. Азбукой. Первый компьютер, из советских, я ему, кстати, в числе первых в городе купил, за 800 советских рублей. Работал еще на шахте, зарплата позволяла. И Денис наш к двум годам на компьютере печатать и писать начал, – вспоминает папа.

И всё, ребенок сразу в книжках и компьютере пропал, его навсегда «затянуло»… 

– Да, я рос «компьютерным», но все же обычным мальчишкой, и инвалидом себя не считал, – говорит Денис. – Всё было, как у всех. Физматкласс. Уроки. Друзья. Игры. Мечты.

И гимназию он окончил с серебряной медалью! И японский язык выучил, сдал два первых уровня! 

Но мечту – поступить на юрфак – ему чуть не зарубили… Почему на юрфак? Потому что очень хотел сам. А еще, по семейной легенде, мама перед рождением сына прочитала роман о Денисе Давыдове, защитнике, герое Отечественной войны. И своего мальчика назвала в честь него. И имя «повело» Дениса по жизни и к профессии борца, защитника… 

– Но документы на юрфак КемГУ у Дениса тогда не приняли. Ему дали список училищ, учиться… коробочки клеить, – рассказывает отец.

Но какой же ты юрист, адвокат в будущем, если не можешь еще на старте сам себя защитить?! Эта мысль не давала Денису покоя. 

– И вдруг нам ночью – звонок из Кемерова, с вопросом: вы чего жалуетесь, хотите – поступайте! Оказалось, сын, никому ничего не говоря, отправил тогда письмо президенту – с просьбой разрешить ему сдать экзамены на юрфак. По медицинской справке, он учиться в вузе может. По окончании школы имеет заработанную головой, без поблажек, медаль… В общем, получалось, его письмо дошло, и из Москвы позвонили потом в Кузбасс, и вот так Денису разрешили сдать вступительные экзамены на юрфак, на заочное. И он три экзамена за день сдал, в Новокузнецком филиале КемГУ. И параллельно еще потом поступил на юрфак Московского университета экономики: здесь, в Междуреченске, было представительство. И два университета в 2012-м окончил с отличием, – гордится семья.

А зачем два? Для подстраховки. 

Впервые сел!

Тогда же, осенью 2012-го, Денис попросился в стажеры к старому адвокату. 

– Взглянув на меня, женщина-адвокат мне, конечно, сразу отказала… Но позже сама позвонила, предложила дело, – продолжает Денис.

– Она узнала про твои два красных диплома?

 – Нет, адвокаты – критичны. Никого из них и сейчас бы не удивил диплом с отличием, два, даже три диплома. Смотреть человека нужно в деле… Итак, она дала мне задание из стандартной категории дел. По жилью для сироты. По закону, сироте по достижении 18 лет должны сразу предоставить квартиру. А этому парню город сказал: ждите, очередь… Я посмотрел практику, написал исковое заявление. Адвокат меня, стажера, проверила. И иск ушел в суд. И дело было выиграно. И так меня взяли в стажеры, в ученики.

(Кстати, параллельно с тем делом Денис выиграл суд по своей… коляске. Незадолго до этого летом был с родителями в Трускавце на лечении. Там старая коляска сломалась пополам, не восстановимо. Купили – на месте, на Украине – новую. А вернулись домой, и фонд соцстрахования отказался покупку компенсировать, вернуть семье 14 тысяч рублей. Отказали Денису, парню детского роста и детского веса, по странной причине: мол, ему, коляска-то куплена… неправильная, детская. И Денис тогда тоже выиграл суд.) 

А потом были экзамены на адвоката. И, сдав их, отчитавшись по качеству и количеству уже за время стажировки защищенных им, Денисом Кирищенко, судеб, он стал профессионалом-адвокатом. Отец – его помощником. А в официальный кабинет превратилась квартира умершей бабушки, очень верившей в Дениса. 

… Конечно, я спросила у него про самые трудные суды. 

– Все такие, – с гордостью победителя, прощаясь и погружаясь снова в дела, ответил мне потомок солдата, погибшего под Сталинградом в 1942-м.

И еще, снова победно выпрямившись, в который раз сев, сказал, что работа лечит. 

Ведь Денис уже начал сидеть. Пускай и всего год назад. 

– Потому что стал крепче? 

– Нет, – ответил, и в глазах мелькнула боль.

Поняв, что я поняла, Денис сказал просто: 

– Да, это нога, опять трещина. Наверно, из-за какой-нибудь кочки, из-за тряски коляски. Да ничего, заживет…