Тогда я буду официантом

Официант, юноша, которому на вид было года 22, обратил на себя мое внимание тем, что глядел на меня просто с собачьей преданностью. Он ловил не то что каждое мое слово, а каждый мой взгляд, движение бровей, игру мускула... Он очень старался.

Я заказал суп.

Через несколько минут он прибежал и с отчаянием выкрикнул мне в лицо: «Нет этого супа! Что хотите делайте - нет!» «Ну и что? - пожал я плечами. - Да не расстраивайтесь вы так. А вот в другом супе, вот в этом, нет болгарского перца?» «Вы знаете, - сказал он, подумав, - я не смогу вас проконсультировать». И в голосе его появился какой-то металл. «Почему?» - удивился я. «Потому что я работаю первый день». «Ну вы спросите там у кого-нибудь, - сказал я, - кто знает». «Я спрошу, - ответил он. - Но вы меня извините, если у меня не получится?» «Извиню, - сказал я. - Потому что вы же первый день работаете».

Он подбежал еще через несколько минут: «Перец есть. И еще. Вы же заказывали креветки в сливочном соусе?» - «Ну да». - «Вы извините меня, если я вам принесу что-нибудь другое?»

Я начал терять терпение. Этот парень слишком хорошо знал права человека, который работает официантом первый день. «Вы лучше принесите то, что я заказал», - сказал я ему. Он, как ни странно, принес.

«Еще вот что хотел сказать, - поделился он со мной. - У меня прямо какое-то искусство проливать сок. Бокалы высокие... Если я вдруг случайно пролью сок, вы простите меня?»

Я уже начал думать, что попал, может, под каток программы «Розыгрыш», что ли. Я понимал, что если это так, то он должен сейчас пролить сок.

Это поразительно, но он пролил. Не сок, а пепси-колу, и не сразу, а минут через 15, но неважно.

Я начал оглядываться в поисках видеокамеры. Я понимал, что ее могли хорошо спрятать.

Потом он сказал: «Я, к сожалению, не знаю точно, какие чаевые просить, потому что все дают разные. Может, вы мне что-нибудь посоветуете? Извините, если я что-то не так сказал». Я посоветовал ему не просить никаких чаевых, потому что я все равно уже не дам. «Не знаю, - задумчиво сказал он, - правильно ли это. Я же первый день работаю».

Я понимал, что он провоцирует меня и что мне надо держаться, чтобы достойно выглядеть потом перед телезрителями.

Но тут он принес счет и сказал: «А вот я не очень хорошо помню, правильно ли записал ваш заказ. Так что вы не серчайте, если там что-то не так. Вы только скажите. Я мигом все поменяю. И извините, ради бога!»

Но в счете все было правильно. Я не поверил своим глазам.

Он стоял передо мной, весь такой виноватый.

Я сказал ему, что со временем из него получится настоящий официант. «Я не хочу быть официантом, - с тревогой сказал он. - Совсем не хочу».

«А кем же вы хотите?» - спросил я. «Журналистом», - сказал он.

Я подумал, что тогда я буду официантом.