Украина приняла политэмигранта из Кузбасса

Украина приняла политэмигранта из Кузбасса

Местные новостиПолитика
Журналист Александр Косвинцев стал первым иностранцем, получившим политическое убежище на Украине

Предоставление политического убежища российскому журналисту не испортит отношений Украины с Россией. Это дал понять глава украинского МИД Валерий Огрызко. «Детали, которые возникают и были всегда, решаются в ходе дискуссий», - сказал министр. Он напомнил, что 12 февраля в Москве состоится очередной раунд заседания межгосударственной комиссии «Ющенко-Путин», в ходе которой будут рассматриваться ключевые вопросы двусторонних отношений.

Журналист из Кемерова Александр Косвинцев попросил политического убежища в соседней стране в феврале прошлого года. Косвинцев заявил, что был вынужден покинуть Россию из-за преследований со стороны правоохранительных органов, так как готовил ряд публикаций о деятельности кемеровского губернатора Амана Тулеева. Косвинцев был главным редактором региональной газеты «Российский репортер», одновременно возглавляя местное отделение оппозиционного Объединенного гражданского фронта. После переезда в Москву начал работать в «Новой газете». В декабре 2006 года он уехал на Украину в командировку, и решил не возвращаться в Россию.

На днях государственная миграционная служба Львовской области предоставила Александру Косвинцеву статус беженца. В интервью Радио Свобода журналист сообщил, что в России его преследовали по политическим мотивам.

- Поводом для того, чтобы попросить политического убежища на Украине стали преследования со стороны правоохранительных и силовых структур Кемеровской области. Понадобилось ли вам приводить какие-то конкретные доказательства, и если да, то какие именно?
- Безусловно. Я только хотел бы добавить, что не только преследование со стороны правоохранительных структур, в том числе и моя общественная деятельность, участие в Объединенном гражданском фронте. А что касается доказательств, то я подготовил целый пакет документов для предоставления в миграционную службу Украины, и там были доказательства. Это и решения судов, совершенно неправедные, и повестки в суд, информация о задержании меня, информация о совершении против меня провокаций и так далее. 

- Поводом для преследований в большей степени послужила ваша журналистская деятельность или все-таки общественная?
- Коллеги, которые со мной общались, в своих публикациях на первое место ставили журналистскую деятельность, и я не буду их разочаровывать. Но я вам хочу сказать, что со мной как с журналистом безусловно, там справились. Но когда я вошел в состав Объединенного гражданского фронта Гарри Каспарова, организовывал его визит в Кемерово - после этого как раз была совершена первая провокация. Это была первая провокация в отношении члена Объединенного гражданского фронта, когда меня сняли с рейса, пустили через суд и так далее. Я думаю, что именно политическая деятельность была такой же составляющей, как и журналистская. Абсолютно такой же, потому что был политически мотивированный донос губернатора Кемеровской области, где он прямым текстом писал своему прокурору: «Мы внимательно следим за деятельностью Косвинцева, и как редактора газеты "Российский репортер", и как руководителя местного отделения Объединенного гражданского фронта. И принимаем соответствующие ситуации меры". Ну, вот меры эти выливались в различные провокации, прослушку телефонов, слежку постоянную, визиты милиционеров и так далее. То есть губернатор писал, и фактически это было доказательство того, что интерес ко мне политически мотивирован, поэтому отделять здесь совершенно невозможно.

- Вы сказали, что как с журналистом с вами бы легко справились. Что вас заставляет так утверждать?
- Я получил очень серьезное предупреждение от людей, которые работают в силовых структурах, они говорили мне так примерно: будь аккуратен, не езди один, тебя на трассе остановят под видом гаишников и изобьют. Или подложат пакетик с наркотиками, потом будешь скрываться 10 лет. Но они пошли другим путем, они сфабриковали уголовное дело, до этого пытались схватить меня, и только чудо (я не могу рассказать, какое это чудо, это было связано с моими личными контактами в силовых структурах) меня спасло. Могли психушку организовать, все, что угодно. Я сам был свидетелем того, как с людьми расправлялись в России, понимаете. Совершенно здоровые люди умирали от сердечной недостаточности в СИЗО, а потом это объяснялось тем, что «у нас же здесь не курорт». Я не хотел бы эту судьбу повторить. Я не стал рисковать. Я проходил через неправедные суды, в том числе заочно меня судили, никакие мои доказательства, ни какие-то мои доводы не принимались в расчет, во всем этом была только политическая воля.

- Украинские власти целый год рассматривали ваше заявление о предоставлении политического убежища. Почему так долго, как вы это объясняете?
- Вы же знаете прекрасно, что до осени прошлого года власть здесь была не совсем демократическая, пророссийски ориентированная. Сразу же после того, как я подал в феврале 2007 года заявление, генконсул России в Львове заявил, то предоставление мне убежища будет противоречить договору о дружбе Украины с Россией. И конечно, та пророссийская власть, которая была до осени прошлого года, она даже не пыталась что-то сделать. Я думаю, что этот процесс в значительной степени ускорился с того момента, когда правительство стало по-настоящему демократическим, я в этом уверен.

- И все-таки даже в то время вы в качестве места для политического убежища избрали Украину. Почему вы приняли такое решение?
- У меня был выбор, мне готов был поспособствовать перемещению в любую другую западную страну Александр Ткаченко, умерший недавно директор российского ПЕН-центра, мне оказывал помощь Союз журналистов, Фонд защиты гласности. Но я подумал о том, что бы я стал делать в той же Англии, что бы я стал делать в той же Дании. Я здесь могу реализовать себя как журналист, я не рассматриваю Украину как неродную страну, я раньше сюда ездил отдыхать, здесь где-то родственники живут. Я не хотел разрывать с профессией, у меня нет языковой проблемы, я здесь себя замечательно чувствую. Я это все очень тщательно взвесил и принял такое решение. Возможно, в этом был риск. Безусловно, был риск, потому что были прецеденты. Совсем недавно отказали в убежище журналисту Андрею Шенторовичу из Белоруссии, он так же подвергался преследованиям со стороны белорусского режима. Конечно, я должен был еще подумать. Но я решил рискнуть, я очень надеялся. Я думаю, что, кроме везения, здесь сыграло ту роль, что Украина все-таки даже за этот год значительно продвинулась вперед. 

- Есть ли у вас возможность продолжать политическую и общественную деятельность на Украине? Имеет ли это какое-либо отношение к России, к отношениям Украины и России?
- С тех пор, как я стал работать во всеукраинской газете «Вечерние вести», особенно с тех пор, как я стал работать главным редактором этой газеты, я думаю, что заметно изменилось освещение событий в России. Я как журналист ставлю перед собой задачу рассказывать украинцам о реальных событиях в России, о том, что представляет собой путинский режим, насколько он, скажем так, некорректен, а временами даже бесчеловечен. Мы очень много публикуем таких фактов, которые другие украинские газеты не публикуют. Я думаю, что это будет мой вклад в то, что когда-нибудь тьма уйдет из России. Пример Украины может сыграть большую роль для России.

- Чувствуете ли вы себя в абсолютной безопасности, продолжая такую деятельность, имея такие цели?
- Я думаю, что журналист всегда на минном поле, поэтому никогда в абсолютной безопасности он не может себя чувствовать, приходиться соблюдать определенные меры безопасности. Но мне стало значительно легче после того, как в феврале прошлого года, когда я подал заявление, меня очень мощно поддержали средства массовой информации. Они рассказали о том, почему я попросил политического убежища. Дело в том, что до того, как я подал заявление, моим близким, в частности из Кемерово, угрожали, что будут применять в отношении меня гласные и негласные методы доставки. Вы представляете, что такое негласные методы доставки? Они меня могут схватить, в багажник засунуть. Конечно, зачем мне рисковать? Но когда меня поддержали коллеги, после этого никаких поползновений не было. Единственное, что было в течение этого года - приезжали два агента ФСБ сюда, они пытались узнать, какой же у меня есть компромат на них. Я им рассказал, с удовольствием рассказал, какой у меня на них компромат - это вживание криминальных, полукриминальных структур, это нарушение закона со стороны высших чиновников ФСБ, я уже не говорю про власть в регионах. Я даже с ними отправил заявление на имя директора ФСБ Патрушева. Конечно, реакции никакой не последовало, потому что такие нарушения (например, начальник Управления ФСБ по Кемеровской области в пьяном виде стрелял в парня, ранил его тяжело) - конечно, для них такие нарушения считаются мелочью.

- Вы упомянули о своих родственниках и близких. Вы за них сейчас спокойны? С ними все в порядке? Они тоже в безопасности?
- Я постарался их обезопасить. Они сейчас живут со мной, дочка моя учится в киевской школе, она очень рада, потому что здесь немножко другая атмосфера. Вообще, просто в обществе, в быту немножко другая атмосфера, здесь не твердят с маниакальной настойчивостью об угрозе терроризма. Мы здесь прекрасно живем, я чувствую себя среди друзей, мне очень хорошо здесь.

Вступайте в нашу группу Новости Кемеровской области в социальной сети Одноклассники, чтобы быть в курсе самых важных новостей.
Фото: ОЛЬГИ ТАРНАВСКОЙ
www.svobodanews.ru

всего: 2201 / сегодня: 2

Комментарии /0

Смайлы

После 22:00 комментарии принимаются только от зарегистрированных пользователей ИРП "Хутор".

Авторизация через Хутор:



Местные новости