Кризис мироустройства

Кризис мироустройства

В стране и миреПолитика
 Причины нынешнего глобального спада не сводятся к одной лишь экономике.

Нынешний глобальный кризис, в конечном счете, является не чисто экономическим, а, прежде всего, кризисом мироустройства. В его основе, конечно, лежат экономические отношения, но в целом этот кризис имеет более общие истоки.

Иначе не слишком посвященному человеку довольно трудно понять, почему неудачи страховых кампаний и провалы ипотеки в США должны были обернуться девальвацией рубля и ростом цен в России. Или падением производства в Китае и снижением мировых цен на энергоносители.

Как связаны американская недвижимость и китайские заводы или российская нефть? Но, если, скажем, те или иные неурядицы в экономике США, причем далеко не в ведущих ее сферах, приводят к тому, что в мире становится менее затребована продукция китайских заводов, значит реально сегодня промышленность, скажем, "социалистического Китая" обслуживает "империалистические США".

Если старый капитализм предполагал, что в некой стране рабочие работают на имущие слои населения, то в сегодняшних условиях страны мира, причем, далеко не самые отсталые, обслуживают потребление США.

Китай и Россия извлекли огромную выгоду из роста потребления в США – причем роста, далеко не всегда обоснованного с точки зрения реальных экономических возможностей. И Китай, и Россия пострадали от того, что это потребление упало. Эти страны берутся здесь как примеры – подобное произошло и со многими другими.

Обратим внимание – в Китае и в России рабочие и нефтяники не стали работать хуже. Не было падения производства. Но, как только возникли первоначально вполне виртуальные проблемы у США, их продукция стала не нужна. И даже не было "кризиса перепроизводства" – как если бы они, польстившись на существующий спрос, стали производить неразумно много.

Они просто работали, как работали – и их продукция стала не нужна. Даже не потому, что потребители оказались ею перенасыщены – они просто занялись своими проблемами, столкнулись с тем, что падает их покупательная способность – в основном в результате действия не столько экономических, сколько психологических моментов.

Но мироустройство, основанное на том, готовы или не готовы граждане одной двадцатой части населения земного шара покупать столько, сколько они покупали раньше, не только несправедливо, оно просто неразумно и неэффективно.

Другой вопрос, что неразумно и неэффективно строить национальную экономику в расчете на то, сколько сможет потребить совсем иная страна, а не на том, чего и сколько требуется гражданам своей.

Вот ведь какой парадокс – граждане Белоруссии, которая, казалось бы, в экономическом потенциале многократно уступает России, замечают кризис куда меньше, чем граждане России. И если последние куда чаще считают, что больше всего от кризиса пострадала Россия, то первые полагают, что от него в основном пострадала Америка.

Вот и получается, что если ты не слишком богат, но работаешь на себя, а не идешь в услужение к богатому соседу, то в результате и живешь более обеспечено и стабильно, нежели другой сосед, более состоятельный, но вместо работы на себя решивший поработать на другого. Но это – другая сторона вопроса.

В последние десятилетия так называемые развитые экономки мира, столкнувшись в начале прошлого века с глобальным кризисом, с одной стороны, и с советским вызовом – с другой, поняли, что стоят перед угрозой смертельной опасности и гибели их систем. И им хватило разума и воли эти системы перестроить. Это преобразование включило в себя несколько компонентов, в частности, создание глубоко эшелонированной системы социальной защиты населения, активную ставку на использование научно-технического прогресса. И, наряду с этим – определенное переструктурирование международной системы разделения труда.

То есть те участки производства, которые требовали использования наиболее квалифицированного труда и позволяли устанавливать на них высокую оплату, оставались в своих странах. А те участки производства, которые требовали низкоквалифицированного или просто менее квалифицированного труда, со значительно менее низкой оплатой, выводились в третьи страны.

Это можно назвать процессом частичной постиндустриализации ведущих стран мира: их население было задействовано на операциях с высоким содержанием квалифицированного, творческого, интеллектуального труда в постиндустриальных сферах.

Население других стран, включившихся в эту игру, было задействовано на операциях с низким содержанием этого труда.

Но, с одной стороны, индустриальная сфера позволяет платить работнику примерно треть от стоимости произведенной им продукции, постиндустриальная – две трети. То есть "своим" работникам ведущие страны могли платить уже большую цену за их работу, "чужим" – меньшую.

С другой стороны, "свои" работники готовы были работать лишь за высокие зарплаты, и при необходимости, имея опыт классового противостояния и организованности, подвергали имущие классы такому давлению и таким угрозам с молчаливым киванием в адрес российского опыта, что последним приходилось по факту признавать предельно высокую стоимость их рабочей силы.

Стоимость рабочей силы – это вообще фактор не чисто экономический, а скорее экономико-психологический. Это то, сколько стоит воспроизводство рабочей силы – то есть потребление работника, но в соответствии с привычным ему уровнем.

А привычный уровень потребления для третьих стран был куда ниже, чем для ведущих, и их население соглашалось работать за значительно более низкие зарплаты, то есть удавалось платить им намного меньше, но так, что это еще и соответствовало их запросам.

Население богатых стран жило за счет работы бедных стран. Но источником существования населения бедных стран становилось высокое потребление богатых стран.

В результате, бедные или менее богатые (потому что на самых богатых работают сегодня не только бедная Африка и Латинская Америка, но и богатая Япония, страны НИС, Китай и Россия) зависели уже даже не от результатов своего труда, а от потребления богатых. Тогда как потребление богатых зависело вовсе даже не от их богатства, а от финансовой виртуальности. Строго говоря, они свой высокий уровень потребления обеспечивали не реальными активами, а тем, как в виртуальности выглядело их положение.

То есть на деле они жили в значительной степени в кредит, получаемый от бедных.

И, кроме всего прочего, они своим высоким потреблением и высоким спросом определяли высокий уровень производства третьих стран – в известном смысле формировали для них заказ на развитие производства, но не брали на себя ответственность за оплату этого заказа.

То есть вели себя просто как недобросовестный партнер. Они говорили странам-фабрикам: "Работайте, ребята, работайте, чем больше – тем лучше, все пригодится". То есть заказывали продукцию. Но когда пришло время ее покупать и оплачивать, сказали: "Знаете, парни, все здорово, но у нас тут проблемы с финансами, не нужна нам ваша продукция, мы заказ аннулируем".

Мы имеем вовсе не кризис экономики как таковой. Мы имеем кризис мироустройства. Потому что нынешнее мироустройство само по себе кризисно. Оно порождает кризис самими основами своей организации.

А значит, его нужно поменять. Сделать более разумным, более справедливым и более эффективным.

И здесь есть две стороны вопроса.

Первая состоит в том, что если уж реальность такова, что одни страны производят продукцию для других в рамках некоего неофициального заказа, и не могут, как выясняется, доверять своему партнеру-потребителю, то на будущее такой заказ стоило бы оформлять на некий фиксированный период с фиксированными обязательствами. И потребитель должен нести ответственность за свой заказ, и в случае отказа от него, как минимум, платить неустойку. Отказался от закупок нефти на следующий год или сократил их – заплати 25 % стоимости по цене нынешнего года за факт отказа закупать ее в будущем.

В противном случае это неправильно – и в том смысле, что не эффективно, и в том, что несправедливо. Вряд ли кто-то станет отрицать необходимость соблюдения деловой этики в экономический отношениях. Но деловая этика – это и деловая справедливость.

Есть и другая сторона вопроса, которую должны осознать уже и те, кто подряжается работать на богатые страны. Это то, что работать на них нельзя без гарантий последних, и надо вырабатывать механизмы принуждения богатых стран к возмещению убытков бедных. А, кроме всего прочего, нужно думать, в первую очередь, не о том, как своим производством обеспечивать потребление ведущих экономических держав, а о том, как обеспечивать потребности собственных граждан.

На себя надо работать, а не на богатого соседа. Потому что, если работать на богатого соседа, сможешь жить неплохо, пока он будет готов тебе платить. Но все равно никогда не станешь так богат, как он. А чтобы стать таким как он или богаче его, работать нужно на себя.

И уж во всяком случае, не нужно работать на него, если не уверен в его готовности следовать неким общим нормам справедливости, ответственности и доверия.
 

Вступайте в нашу группу Новости Кемеровской области в социальной сети Вконтакте, чтобы быть в курсе самых важных новостей.
Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ
novopol.ru

всего: 1337 / сегодня: 1

Комментарии /0

Смайлы

После 22:00 комментарии принимаются только от зарегистрированных пользователей ИРП "Хутор".

Авторизация через Хутор:



В стране и мире