Ржавая дорога к небу

Девять типов стартовых комплексов, одиннадцать монтажно-испытательных корпусов, два аэродрома, заводы, подстанции, сотни километров трубопроводов, кабелей, железных и шоссейных дорог — огромное хозяйство, разместившееся на площади почти в семь тысяч квадратных километров. Это и есть легендарная космическая гавань Байконур. Не один час времени порой уйдёт на то, чтобы добраться от одной площадки до другой. Ошибаются те, кто представляет себе Байконур всего лишь как большой аэродром с установкой для запуска ракет. Байконур — это целый мир. Некогда — новый и дивный, а сегодня, увы, заброшенный и позабытый.

Всего полвека назад на этом месте была голая степь и ни одного крупного поселения. Строительство первого в истории человечества космодрома началось в январе 1955 года, когда здесь высадился взвод военных строителей из Аральска. Уже через неделю на станцию Тюра-Там стали приходить эшелоны с техникой и рабочими, и не было этим эшелонам числа — на строительство полигона, предназначенного для испытания разработок в области космических технологий, были брошены серьёзные силы.

Освежить в памяти вехи истории освоения космоса людьми можно, гуляя по залам музея истории космонавтики на Байконуре — здесь собрана уникальная коллекция фотографий, документов, технических экспонатов, макетов и личных вещей космонавтов. Признаться, побывать в этом музее — большая удача: до Байконура путь неблизок, да и попасть сюда не так-то просто, нужно оформлять специальный пропуск.

Под коммунистической луной

Первый стартовый комплекс, объект 135, начали строить в июне 1955-го. За рекордные сроки, всего полтора года, удалось возвести монтажно-испытательный корпус, в котором собирали и испытывали ракету Р-7 конструкции Сергея Павловича Королёва (1907–1966), и стартовую площадку. Лишь с четвёртой попытки 21 августа 1957-го ракету-носитель Р-7 под индексом Л1-8 удалось запустить — она отработала, как и было задумано. Двумя неделями позже состоялась вторая успешная попытка, после которой на космодроме стали готовиться к запуску первого искусственного спутника Земли.

Небольшой металлический шар с четырьмя «усиками» разной длины завис в конце выставочного зала на фоне звёздного неба. Этот шарик — не что иное, как модель первого искусственного спутника. 4 октября 1957 года в 22 ч 28 мин по московскому времени с Байконура стартовала модифицированная ракета Р-7, которая и вывела на орбиту спутник. Всего через десять минут после старта, кружа на высоте в 228 км над Землёй, он посылал всему миру своё знаменитое «бип-бип».

Чтобы сделать полный оборот вокруг Земли, уходило 96 минут. За те 92 суток, что спутник подавал сигнал, он успел облететь нашу планету более 1400 раз, после чего сгорел в плотных слоях атмосферы.

Какой урон престижу США нанёс этот метко заброшенный в космос советский шарик! В Америке проекты по запуску спутника разрабатывались чуть ли не всеми видами вооружённых сил, и постоянно анонсировалось, что вот-вот это важное событие произойдёт. В первые дни Штаты были попросту охвачены паникой — спутник приняли за атомную бомбу. Разобравшись, в чём, собственно, дело, беспрепятственно и без спросу наворачивающий над Землёй круги шар обеспокоенные американцы прозвали «коммунистической луной». Только через четыре месяца, после нескольких неудачных попыток, 1 февраля 1958 года, им удалось запустить свой собственный  — «Эксплорер-1».

Полёт советского спутника видел весь мир, посылаемый им сигнал мог поймать любой радиолюбитель в любой точке земного шара. Значение этого события трудно переоценить — с этого началась, в общем-то, космическая эра человечества.

Вот это им арбуз!

Космическая гонка была в разгаре, теперь уже шла речь об амбициозном проекте по подготовке к отправке в космос человека. Какая напряжённая атмосфера царила в те годы, легко понять, читая воспоминания участника тех событий, конструктора Бориса Евсеевича Чертока. К примеру, в книге «Ракеты и люди» он пишет о запуске спускаемого аппарата «1-КП», который состоялся 15 мая 1960 года:

Наконец зазвучали такие волнующие, известные всему миру позывные Москвы. И голос срочно доставленного в студию Левитана: «Говорит Москва, работают все радиостанции Советского Союза…» Левитан читал с таким пафосом, что мы переживали каждую фразу, словно только от него узнавали о «подготовке полёта человека в космическое пространство».

Неделину очень понравилось уточнение, которое в коммюнике внес КВЦ по результатам расчёта: «В 7 часов 38 минут по московскому времени советский корабль-спутник прошёл над Парижем…. В 10 часов 36 минут по московскому времени корабль-спутник пройдет над Нью-Йорком». Неделин восторженно нам пояснил: «Вот почему задержали выход в эфир! Никита Сергеевич сейчас в Париже, надо было его разбудить и предупредить! Вот это им арбуз! Над Нью-Йорком — это им ещё арбуз!

Мало кто знает, что до первого полёта человека в космос там успели побывать не только животные, но и Иван Иванович. Именно так окрестили на космодроме манекен человека после его первого успешного возвращения на Землю. Для того чтобы отправить человека в космос, нужно было обеспечить его благополучное возвращение. Решено было сконструировать специальную капсулу, которая будет приземляться с помощью парашюта. Вот используя манекен, и отлаживали работу стреляющего механизма и парашютных систем.

Второе своё путешествие Иван Иванович совершил уже в компании Белки и Стрелки. Забавная, кстати, байка ходит по поводу этих собак. Рассказывают, что за день до старта одна из них сбежала. Ответственным за мероприятие не оставалось ничего другого, как поймать в степи похожую и отправит её в космос вместо беглянки. После того как полёт благополучно завершился, на космодроме родилась шутка, что каждая байконурская собака — это потенциальный космонавт.

«Человек в космосе!!! Ура!!!» — пройти мимо этой восторженной записи, появившейся в журнале 12 апреля 1961 года, невозможно. Пожелтевшие страницы, чёрные чернила, шесть восклицательных знаков... Запись жирная, фраза обведена несколько раз. Нескрываемая радость дежурного вполне понятна и объяснима. Однако — не по уставу, так что провинившийся был наказан.

Пиццу заказывали?

Рассказ экскурсовода о Германе Титове (1935–2000) мы слушали с улыбкой. Он поднялся на околоземную орбиту 6 августа 1961 года на космическом корабле «Восток-2» и провёл на ней двадцать пять часов одиннадцать минут, облетев Землю семнадцать раз. Именно Титов впервые «пожил» в космосе: пообедал и поужинал в невесомости и даже сумел поспать.

Более того — космонавт № 2 проспал сеанс связи с Землёй. В установленное время он просто не ответил на позывные штаба. Должно быть, это были совсем не простые тридцать семь минут тишины. Только представьте себе, что в это время творилось в центре управления полётом — Титов пропал в космической бездне! После этого происшествия был оформлен заказ на незамедлительную разработку космического будильника.

С особым интересом посетители музея разглядывают и стенд с космической едой. Если технические подробности всех этих «Протонов», «Циклонов» и «Буранов» интересны ограниченному кругу посвящённых, то еда — то, что понятно каждому. Тюбики с надписями, разноцветные консервные банки, герметичные прозрачные пакеты аккуратно выложены на полках, как в продуктовом магазине. Солянка, борщ, запеканка, творог, омлет с куриным мясом, жаркое, орехи, чернослив, курага…

В общем, не голодают на орбите. К тому же сейчас меню космонавтов расширяется — пребывающие на МКС стараются привезти привычные им блюда. Дошло уже до того, что специалисты по питанию из университета Чепмен (Chapman University) разработали специальную «космическую пиццу». Сегодня в разработке меню участвуют даже такие известные шеф-повара, как Ален Дюкасс (Alain Ducasse).

Вообще, музей на Байконуре не похож на остальные, здесь очень весело. Так, к примеру, добравшись до последних залов, где собраны фотографии и вещи многих космонавтов, мы узнали о курьёзах космического масштаба. Оказалось, что первого польского космонавта зовут вовсе не Мирослав Гермашевский. Вообще-то, он Хермашевский (Mirosław Hermaszewski). Зачем потребовалось корректировать фамилию, объяснять носителям русского языка ни к чему. Не повезло с фамилией и болгарскому космонавту: Георгий Какалов на всякий случай был переименован в Георгия Иванова. Монгольский космонавт-дублёр Ганзорик оказался на самом деле Ганхуяком.

Трагедии на старте

Увы, не обошлось в истории Байконура и без трагических страниц. Им в музее посвящены отдельные стенды. 24 октября 1960 года во время испытаний на заправленной ракете Р-16 конструкции академика Михаила Янгеля сработал дренажный клапан запуска второй ступени. Ракета взорвалась на старте, загорелось более двухсот тонн ракетного топлива. Участник тех событий, ведущий конструктор по электроиспытаниям Ким Ефремович Хачатурян вспоминает:

И вдруг до нас донёсся какой-то сильный беспорядочный грохот, похожий на взрывы. Мы вбежали в пультовую и увидели офицеров Ф. Ларичева, В. Тарана и наших инженеров В. Пустовова и В. Бабийчука (они контролировали ход предстартового набора схемы), совершенно бледных, с обезумевшими глазами. Я бросился к перископу и увидел, как на пусковом столе вся в огне пылает наша ракета. Картина была страшная. Через какое-то время в бункер вбежали несколько военных в обгоревшей одежде. Мы стали стаскивать с них обугленные лохмотья. 

Ракета Р-16 должна была стать ядерным щитом страны, её разрабатывали в кратчайшие сроки. Решение о первом пуске не отменили даже тогда, когда на стартовой позиции в ней были обнаружены серьёзные неполадки. В результате взрыва погибла почти сотня человек, задействованных в испытаниях. Ещё около пятидесяти получили ожоги и ранения. Лишь благодаря счастливому случаю не погиб сам конструктор — Янгель отошёл покурить за бункер. Эта пагубная привычка, по сути, сохранила ему жизнь.

Ровно через три года, 24 октября 1963 года, на Байконуре снова погибли люди — на этот раз из-за пожара в ракетной шахте площадки № 70. На двухступенчатой ракете Р-9А в качестве топлива впервые использовался переохлаждённый кислород и керосин. Шахта была загазована большим концентратом кислорода, из-за искры возник пожар, унесший жизни семи испытателей. После этих двух случаев на космодроме 24 октября не проводилось никаких пусковых и испытательных работ, этот день на Байконуре объявлен днём траура.

Буран на автомате

Перед зданием музея стоит габаритный макет «Бурана». Каждый желающий может залезть внутрь и даже посидеть на месте пилота. Впрочем, на «Буране» экипажа не было. Свой первый и единственный космический полёт, к которому готовились более двенадцати лет, он совершил 15 ноября 1988 года — полностью в автоматическом режиме.

Проект «Буран-Энергия» приследовал две цели: закрепить ведущее положение СССР в освоении космического пространства и лишить потенциального противника в лице американцев технического преимущества —  многоразовой транспортной космической системы «Спейс-Шаттл». «Буран» и «Спейс-Шаттл» были принципиально новыми техническими средствами доставки на околоземные орбиты и возвращения на Землю крупных грузов.

Сделав два витка вокруг Земли, «Буран» произвёл посадку на аэродроме «Юбилейный» на Байконуре. Это был первый в мире полёт космического аппарата в космос и спуск его на Землю под управлением бортового компьютера. Ещё одна победа, экспонат, который с гордостью можно выставить на технологической витрине мира. Однако в 1990 году работы по программе «Энергия-Буран» были приостановлены, а в 1993-м с развалом СССР и в связи с недостатком финансирования программа и вовсе была закрыта.

Невозможно не испытать чувство гордости, побывав в музее истории космонавтики на Байконуре. Однако дальнейшим пунктом в нашей программе было посещение площадок космодрома. Признаться, в этот момент начинают терзать сомнения — настоящий ли это космодром или, может, возят для отвода глаз журналистов да любопытствующих по всяким маловажным или вышедшим из строя объектам. Увы, нет. Эти груды ржавого металла и есть Байконур сегодняшнего дня.

Взять хотя бы историю с тем же «Бураном». В 2002 году единственный поднимавшийся в космос советский корабль многоразового использования «Буран» и его ракету-носитель «Энергия» завалило в монтажно-испытательном корпусе № 112 — рухнула крыша во время проведения ремонтных работ. Мы проезжаем мимо корпуса, под завалами которого похоронен «Буран» — на разработку его, между прочим, были потрачены колоссальные финансовые средства и силы. Здание так и стоит с обвалившейся крышей, словно несчастье случилось совсем недавно. А о том, что же стало истинной причиной обрушения, спорят до сих пор.

Следующий пункт — стартовый комплекс, на котором проходили испытания «Бурана-Энергии». Если бы не люди с инструментами, которые вяло перемещались по площадке, у меня не осталось бы никаких сомнений, что комплекс давно списан и заброшен. Разве можно, будучи в здравом уме, принять эти покрытые ржавчиной громоздкие металлические конструкции, унывно поскрипывающие от мощных порывов степного ветра, за составляющую крупнейшего в мире космодрома?

За нами увязался американский турист — по всей видимости, большой поклонник космоса. Девушка, которая путешествует с ним, со мной согласна: «Да ты что! Не может быть, чтоб это был космодром. Это ж просто груды гниющего металла».

Конечно, у экспертов есть свои методы оценки, но у такого непросвещённого в космических вопросах человека, как я, при виде всего этого закрадываются подозрениия, что Байконур уже достиг момента физического и морального износа технологического оборудования.

После распада СССР космодром стал собственностью Казахстана, Россия арендует его до 2050 года, выплачивая Астане ежегодно более сотни миллионов долларов. Новая стартовая площадка «Восточный» на Дальнем Востоке, первый запуск с которой уже запланирован на 2015 год, — это наша серьёзная претензия на космическую независимость. Так что ничего удивительного, что работающих на космодроме и жителей города сегодня больше всего волнует вопрос: что же станет с Байконуром, когда русские уйдут?