Иван Мохначук: в трагедии на "Распадской" есть вина правительства

По его версии, подобные трагедии будут продолжаться и дальше.

"Я буду предельно откровенен. Смею утверждать, что во многом в произошедшем вина правительства РФ. Это касается не только шахт, не только горной, но и многих других видов промышленности. К сожалению, развалена фундаментальная наука по многим отраслям", – говорит Мохначук.

В советское время в стране работал институт горного дела, где трудились 3 тысячи ученых. По словам председателя профсоюза шахтеров, это был один из лучших горных институт в мире, который изучал геофизику пластов – именно то, чего сейчас не хватает для обеспечения безопасности шахт. В 90-х все шахты приватизировали, чиновники решили, что если собственникам нужны исследования – пусть они за них и платят. В результате сегодня институт влачит жалкое существование, а федеральную власть сейчас больше интересует земля, на которой институт располагается и то, как ее повыгоднее использовать.

«Если нет науки, нет геофизики – взрывы будут происходить дальше», – предрекает Иван Мохначук.

Во времена СССР, если шахта давала 500 тысяч тонн угля в год – начальник получал звание герой труда. Сейчас на современном оборудовании шахтеры дают по 3,4,5 миллионов тонн в год. Это требует совсем другого подхода к делу – шахты просто не рассчитаны на повышенное выделение метана.

«Все шахты спроектированы и построены в советское время. Они не соответствуют современным требованиям, не обеспечивается проветривание в должном объеме. Должны быть ограничения: если шахта не соответствует требованиям по добыче, например, 5 тысяч тонн в сутки – больше добывать нельзя. Хочешь добывать больше – увеличивай сечение, обеспечивай проветривание», – говорит шахтер.

Но частные собственники экономят на всем и в первую очередь на безопасности.

«На многих шахтах заместитель директора по производству является также замом по безопасности, – рассказывает Иван Мохначук.

 Деньги платят за уголь – понятно, где безопасность. Метан – самый коварный газ. Взрывоопасный, без цвета, запаха. Поэтому на шахтах, где добываются коксующие угли, очень вероятны взрывы. Безопасностью нужно заниматься, но она стоит денег. Жигули машина самая дешевая, но и самая опасная. Иномарка дороже, но безопаснее».

В западных странах за первичное нарушение норм безопасности директору шахты приходится раскошеливаться на 250 тысяч долларов как минимум. В России аналогичный штраф составляет 5 тысяч рублей – практически ничто для человека зарабатывающего десятки тысяч долларов. Но нынешняя российская власть делает вид, что не понимает существующего положения вещей. Или правда не понимает.

«Горное дело это не наука, это искусство. Я спросил у одного министра: «Вы знаете, что уголь бывает не только черный?». Пауза. «А какой еще?». О чем говорить с министром? В министерстве энергетики нет ни одного министра, кроме Яновского, который бы разбирается в угле», – говорит Иван Мохначук.

Проведение упреждающих мероприятий по повышению безопасности горных работ могло предотвратить взрывы на крупнейшей в России угольной шахте "Распадская" в Кемеровской области - такое мнение на пресс-конференции в РИА Новости высказал председатель Российского независимого профсоюза работников угольной промышленности (Росуглепроф) Иван Мохначук.

"Проведение упреждающих мероприятий по разгрузке и дегазации пласта могло бы создать условия по недопущению взрыва на шахте", - сказал глава Росуглепрофа.

По его словам, работы по подготовке пласта (гидровзрывы, дегазация) помогают снизить напряжение в пласте. В то же время это является дополнительной финансовой нагрузкой на собственника, которая может привести к росту себестоимости тонны добываемого угля до 10 долларов за тонну, продолжил профсоюзный лидер. В результате некоторые собственники могут пренебрегать необходимостью проводить подобные мероприятия, отметил Мохначук.

На "Распадской", по данным председателя Росуглепрофа, были четыре дегазирущие установки.

Между тем, отмечает глава профсоюза, шахты, на которых добывают коксующийся уголь качественных марок, относятся к категории наиболее опасных с точки зрения возможности взрыва метана. Это относится и к "Распадской".

Два взрыва произошли на этой крупнейшей в России угольной шахте в ночь на 9 мая с интервалом в четыре часа, повторный взрыв был значительно сильнее. В шахте в момент второго взрыва оказались заблокированными несколько десятков шахтеров и горноспасателей. По последним данным, 60 человек погибли, более сотни пострадали, судьба 30 неизвестна.

Мохначук напомнил, что с 2002 по 2006 годы в Трудовом кодексе РФ была статья, согласно которой при создании специальной комиссии по расследованию подобных аварий в нее включали независимых экспертов из отрасли, однако сейчас такой нормы нет.
Кроме того, он отверг возможность нарушения правил техники безопасности работниками шахты. "После взрывов 2007 года была проделана огромная работа на всех шахтах, все работники прошли сплошную переаттестацию на знание правил техники безопасности. На "Распадской" работали первокласные работники", - сказал Мохначук, добавив, что технически невозможно, как пишут некоторые СМИ, "заклеить, прикрыть" датчики метана.

"У каждого шахтера на каске есть такие же датчики, если он регистрирует повышение концентрации метана, то начинает мигать фонарик на каске, и шахтер просто не может работать", - пояснил глава профсоюза.

"Умышленно никто ничего подобного не делает", - добавил он.