Двуглавое

Те самые стихи Дмитрия Быкова, написанные в рамках проекта «Поэт и гражданин», которые не пустил в эфир телеканал «Дождь». Что это было – политический демарш или хорошо просчитанная пиар-акция для привлечения внимания? Акция, надо сказать, удалась.

Вот что написал «Новой» сам автор:

– К сожалению, я лишен сейчас возможности лично прокомментировать вслух снятие с эфира нашего с Михаилом Ефремовым очередного сочинения. Я в Штатах с выступлениями и лекциями, без мобильной связи. Ситуация, в общем, рабочая – у «Дождя» свои риски, Наталья Синдеева честно о них рассказала, а у "Власти" свои. Поначалу я принял решение прекратить проект «Поэт и гражданин», но пока у нас есть предварительная договоренность его продолжать – при условии, что тексты не будут искажаться.

Предлагаю вниманию читателей «Новой газеты» изначальный вариант, до правок. Исправления были сделаны на «Дожде», в надежде на эфир, и именно этот испорченный вариант – без всякой вины «Власти» – оказался опубликован.

Надеюсь, что впредь нам удастся договариваться о пределах свободы, которые может себе позволить телевидение, хотя бы и интернетное. Если нет, надеюсь, что для проекта «Поэт и гражданин» найдутся другие ниши. В крайнем случае будем с Ефремовым читать друг другу.

Со мною вот что происходит:
Ко мне мой старый друг не ходит,
И даже открывает рот,
И говорит наоборот!
А я катал его на лыжах,
Учил не отдавать Курил...
Он слов тогда не то что лишних –
Он вообще не говорил!
Он под ногами не мешался,
Любил смиренное житье, –
Как тени свойственно у Шварца,
Всегда он место знал свое.
Я главный пост доверил тени
В веселом нашем шапито,
Меж нами внятных разночтений
Не находил почти никто –
Допустим, я, руля державой
Небрежной левою рукой,
Часы ношу всегда на правой,
А он не помню на какой.
Но, в общем, мы ходили цугом,
Я был вполне доволен другом –
Пока в один прекрасный день
Он не решил, что он не тень.

Еще зимой, не ради спору,
Имея «Юкос» на уме,
Я внятно высказал, что вору
Сидеть положено в тюрьме –
А он с хихиканьем подспудным
Сказал, что я давлю на суд, мол,
И зарезвились в суете
Разнообразные не те.
Потом с усмешкою рисковой
Сказал я, пальцем погрозя,
Что, мол, на Ливию крестовый
Поход устраивать нельзя –
И услыхал от друга Димы:
«Твои слова недопустимы!»
Меня публично он уел.
Ты что же, Дима?! Ты неправ!

Зачем тебе со мною ссора?
Иль ты наслушался ИНСОРа?
Иль ты забыл, освоив власть,
Кому на плечи руки класть?
Ты мне невежливо ответил,
И в общем, судя по губе,
Ты неосознанно наметил
Второе царствие себе!
Иль соблазнил тебя Гонтмахер
Своей словесною пургой?
Тебе его послать бы в рифму,
Но ты не Быков, ты другой.
Тебя прельстили эти цацки,
Тебя опутывает лесть –
Но это так не по-пацански!
Ты помни, Дима, кто ты есть!
Какой резон в таких демаршах?
Запомни, Дима, – ты из младших,
Ваш долг – доверие к отцам!
Димон! Ты что как не пацан?!

А дальше вот что происходит:
Ко мне в волнении приходят
Силовики, сырьевики
И остальные земляки,
Визжат Сванидзе и Альбацы,
А я в ответ: спокойно, братцы.
Поверить в то, что это вождь,
Не согласится даже «Дождь».
Кому-кому, а нам известно,
Хоть пять корон себе надень:
Коль наша тень меняет место,
То мы отбрасываем тень.
И пусть порой он смотрит злобно
И даже пыжится, как царь, –
Тень ляжет так, как мне удобно,
И мы подружимся, как встарь.