Жизнь Махатма Ганди: практика мирных революций

Его новую биографию представит слушателям ведущая ''Книжного обозрения'' ''Американского часа'' Марина Ефимова.

Joseph Lelyveld. ''Great Soul. Mahatma Gandhi and His Struggle with India''
Джозеф Лэливелд. ''Великая душа. Махатма Ганди и его борьба с Индией''

Марина Ефимова: Несколько лет назад английский писатель Патрик Фрэнч посетил ''Сабар-мати ашрам'' - религиозную обитель, в Индии, из которой в 1930 году Махатма Ганди начал свой знаменитый Соляной марш к морю. Несмотря на высокий духовный настрой, англичанин не сумел смириться с чудовищной грязью в уборных обители и обратился к администратору общины с жалобой. Тот ответил, что ничем не может помочь, так как их уборщица работает всего один час в день. Когда писатель напомнил администратору завет Ганди, по которому люди должны сами убирать за собой, преданный последователь Махатмы сказал:

Диктор: ''Мы всей общиной чистим уборные в день рождения Ганди. Этим символическим актом мы хотим показать учителю, что чтим его завет''.

Марина Ефимова: ''В современной Индии, - пишет Лэливелд, - заветы Ганди одни забыты, другие переиначены, а третьи настолько игнорируются, что и сейчас остаются столь же злободневными, как и во времена Ганди''. А писатель-индиец Хари Кунзу в рецензии на книгу признается:
Диктор: ''Мало кто из знаменитых индийцев так безнадежно далек от современной Индии, как Великая душа - Махатма Ганди, некогда возглавивший борьбу за независимость. Дорогой сердцу Ганди деревенский бедняк только на короткие моменты попадает в поле зрения страны, сосредоточенной на компьютерных антрепренерах и кинозвездах. В бурно растущих городах воинствующий национализм и сверкающий консьюмеризм вытеснили идеи Ганди о служении, самоотречении, аскетизме и духовном подъеме''.

Марина Ефимова: Не только большинство американцев, но и средний класс Индии представляет себе Махатму Ганди по портрету, созданному актером Беном Кингсли в фильме ''Ганди''. И хотя актер заслуженно удостоен премии ''Оскара'', фильм, судя по документам, приведенным Лэливелдом, не дает даже слабого намёка на ошеломляющую сложность личности реального Ганди. Из книги ''Великая душа'' встает могучая и противоречивая фигура - честного пилигрима и лукавого политика; страстного проповедника идеи безбрачия и человека, не чуждого поэтического эротизма; аскета и популиста, умевшего завоевать обожание толпы; отрешенного философа и бесстрашного героя, применившего на практике, в массовом масштабе идею ''сатьяграха'' - ненасильственного сопротивления социальному режиму.
Лэливелд впервые так подробно описывает жизнь Ганди в Южной Африке в 90-х годах 19-го века. Ганди прибыл туда 23-летним юристом (чьи интересы сводились к религии и диетологии) и называл себя в шутку ''Агентом Эзотерического Христианского Союза и Лондонского Вегетарианского общества''.

Диктор: ''Но Южная Африка сразу бросила ему вызов, продемонстрировав разницу между положением людей с белой кожей и с коричневой - такой, как у него. Поначалу он был оскорблен тем, что дискриминационные законы и обычаи страны поставили на одну доску образованных, богатых индийцев вроде него и нищих иммигрантов: шахтеров, батраков и кули. Только после 20-ти лет борьбы за равенство между белыми и индийцами он постепенно дошел до идеи равенства между самими индийцами - сначала между кастами и религиозными группами, потом между богатыми и бедными''.

Марина Ефимова: Там же, в Южной Африке, Ганди пережил первые поражения и усвоил первые уроки. Однажды сторонники избили его за слишком быстрый, по их мнению, компромисс с правительством. Но в конце концов он научился не только искусству обращения с массами, но и искусству приводить их в движение: и индусов, и мусульман, и средний класс, и низший.
После возвращения в Индию в 1915 году Ганди сформулировал четыре принципа борьбы за независимость и самоуправление Индии: единение индусов и мусульман; исключение; трансформация 650 000 индийских деревень путем внедрения ремёсел и отмена касты неприкасаемых. Джозеф Лэливелд подробно описывает борьбу Ганди - борьбу самоотверженную, благородную, но обреченную на провал:

Диктор: ''Ганди представлял себе свободу Индии как духовные достижения миллионов индивидуумов, как результат мирной революции, в которой падение иностранного владычества будет лишь побочным продуктом борьбы за самосознание и экономическое равенство. Но реальным результатом этой борьбы оказался один побочный продукт - конец иностранного владычества. Оно кончилось, а раздоры и неравенство среди индусов только усилились''.

Марина Ефимова: На своем пути Ганди нажил сотни врагов: ортодоксальные индусы осуждали его за симпатии к мусульманам. Мусульмане-фундаменталисты подозревали, что его призывы к религиозной терпимости - часть заговора индусов. Британцы считали его шарлатаном, радикалы - реакционером, а главным его антагонистом был лидер неприкасаемых - агрессивный Бхимрао Амбедкар, считавший, что для Ганди проблема неприкасаемых - лишь вставной номер в его всенациональном шоу. И сейчас там, где собираются ''далиты'' (неприкасаемые), чаще увидишь раскрашенные статуи Амбедкара в ярко-синем костюме и красном галстуке, чем статуи полуголого аскета Ганди.
Тем не менее, в национальном сознании индусов Ганди остается человеком с нимбом над головой. Видимо, именно поэтому книгу ''Великая душа'', написанную американским журналистом со здоровой порцией скепсиса, уже запретили в одной провинции Индии, и не исключено, что запретят в остальных. Причина - слишком детальное описание того периода в жизни Ганди, когда он ушел от семьи и жил вместе с молодым немецким евреем архитектором Генрихом Калленбахом. В книгу включены письма Ганди к Калленбаху, о которых Лэливелд пишет:

Диктор: ''В эпоху, когда концепция платонической любви не внушает доверия, письма Ганди могут быть истолкованы слишком прямолинейно. Между тем, моя книга - не об интимной жизни Ганди, а о его борьбе за социальные реформы''.

Марина Ефимова: И не только социальные, но и реформы в сознании. И вот тут Ганди суждено было увидеть, по словам Лэливелда, ''пределы своих возможностей''.

Диктор: ''Настоящая трагедия Ганди - не его преждевременная смерть, и не то, что именно самые благородные свойства его души возбудили ненависть в сердце его убийцы. Трагично то, что жизнь заставила Ганди, как короля Лира, увидеть тщетность своих усилий по переделке мира''.

Марина Ефимова: Снова и снова Ганди писал:

Диктор: ''Сегодня мы должны забыть, индусы мы, сикхи или парсы. Не имеет значения, каким именем мы называем Бога в своих домах''.

Марина Ефимова: Но эта реформа оказалась неосуществимой ни на рубеже 20-го века (когда Ганди пытался объединить религиозные группы в Южной Африке), ни в 1947 году в Индии (когда после ухода англичан разгорелась религиозная вражда, ради прекращения которой Ганди столько раз рисковал жизнью) и остается неосуществимой сейчас - ни в Индии, ни во многих других странах мира.
''И всё же, - пишет Лэливелд, - фигура Ганди остается величественной и уникальной. Как никто из современных ему лидеров, он сделал долю своего народа своей личной долей. И какими бы сомнениями он ни терзался, он всю жизнь бесстрашно следовал за своей мечтой - за мечтой об Индии''.