Наш человек на краю земли

Спецрейс на дрейфующую станцию «Северный полюс-38» отправлялся из петербургского аэропорта «Пулково». Сюда глубоко за полночь прибыли сотрудники Арктического и Антарктического научно-исследовательского института во главе с начальником экспедиции Владимиром Соколовым. Груженый инструментами для научных исследований, а также провизией и подарками для полярников, АН-74П взял курс на восток.

Самая опасная и сложная посадка предстояла в конечном пункте — на льдине. Для капитана экипажа Евгения Меньшикова это было внове. Кстати, незадолго до прибытия на льдину нашей межсезонной экспедиции дрейфующую станцию собирались посетить немецкие полярники. Но не смогли — не нашлось экипажа, способного приземлиться на лед. На сегодняшний день дрейфующая станция во льдах всего одна — российская. Попытки других государств проводить научные исследования в высоких широтах Арктики пока успехом не увенчались.

Пока самолет совершал перелет, на льдине тщательно шлифовали взлетно-посадочную полосу. Эта версия полосы оказалась третьей: когда стали расчищать место для первой, наткнулись на более ровный участок. 500 метров полосы оставили в резерве, но потом лед разошелся, и трещина стала «дышать» — то сходиться, то расходиться, образовывая огромные торосы. Вторую полосу, практически готовую для посадки самолета, постигла та же участь. А это — 1200 метров в длину и 70 метров в ширину подготовленного ледового поля. Третья полоса оказалась самой сложной — приходилось не только расчищать огромные массивы снега, но рубить, пилить лед, заливать неровности предварительно растопленной водой. За месяц полярники выстроили не только саму полосу, но и солидный карман для разворота самолета, и даже сделали разметку. Но не было никаких гарантий, что полоса вдруг снова не вздыбится — несмотря на то, что четырехметровые торосы уже появились поблизости, и, по идее, новых возникнуть не должно было.

Пилот Евгений Меньшиков сразу пошел на посадку. Хватило менее половины полосы, чтобы самолет полностью остановился. Дрейфующая станция встретила нас ослепительно белым снегом и нереально ярким солнцем. СП, созданная на льдине в октябре прошлого года, принимала первых гостей.

Полярники забросали Владимира Соколова вопросами — не только относительно перспектив и прогнозов по работе СП, но и на общеполитические темы. Ведь на станции есть телевизоры, но нет телевидения, есть радиоприемники, но нет радиотрансляций, есть компьютеры, но нет Интернета, есть мобильные телефоны, но нет связи. А спутниковая связь настолько дорога, что пользоваться ею можно только в экстренных служебных целях. Инженеры станции делали попытки послушать хотя бы радио и запустили антенну на небольшом воздушном шаре. Но услышали только китайскую радиостанцию на русском языке — передачу о политической обстановке в мире. Правда, однажды удалось настроиться и на какую-то российскую станцию. Она передавала рекламу новых таблеток для улучшения потенции. Другой ценной информации для мужского коллектива из 15 человек почерпнуть в эфире не удалось.

Полярники обсуждали, насколько удачна высадка именно на эту льдину, и каковы прогнозы ее дрейфа. Единого мнения на этот счет не прозвучало. Полярники убеждали, что риск нахождения на льдине минимален, и если соблюдать элементарные правила безопасности, то на землю вернешься здоровым и невредимым. Может, оно и так, но на заснеженных просторах всей кожей ощущаешь, насколько человек мал и бессилен.

И в то же время, у него появляется все больше возможностей узнавать природу земли. За день научных исследований океана ценных данных в НИИ поступает больше, чем в советское время — за год. Общаясь с океанологами, метеорологами, исследователями льда, я не переставал удивляться нынешним технологиям.

К примеру, ведущий аэролог Сергей Овчинников познакомил меня с работой по зондированию атмосферы. Запускаемый им зонд через каждые две секунды выдает полную метеорологическую информацию при движении на высоту до 36 километров. Причем не только на компьютер самого Сергея, но и еще на 12 спутников. Таким образом, эта информация становится доступной для метеослужб практически всех государств мира.

Тщательно зондируется не только атмосфера, но и глубины Северного Ледовитого океана. Прибор, похожий на ракету, полярники опускали в прорубь и снимали с него информацию. Я тоже провел свое исследование океана — погрузился с головой в ту же самую лунку и хлебнул океанской воды. Она оказалось слабосоленой, чего не скажешь об однолетних льдах, которые вышли на поверхность во время образования торосов.

Что шокирует в Арктике — так это стерильная чистота. Она во всем — в снеге, во льде, в океанской воде. И еще удивляет полное отсутствие каких-либо запахов. Здесь воздух без запаха. Правда, ведущий инженер Никита Кузнецов рассказал, что когда выглянули первые лучи солнца после длительной полярной ночи и ветер подул с земли, по льдине распространился запах весны.

Кстати, самому Никите прислали замену: хотя он и «подписался» на год дрейфа, стало известно, что он станет отцом, и надо возвращаться на «большую землю». Как и многие полярники, он в последние часы работал без сна и отдыха — ведь время сезонной экспедиции ужато до предела. Однако, по оценке Владимира Соколова, цель экспедиции в основном была достигнута. Ученые-полярники дали новый импульс работе на дрейфующей станции, направили ее в нужное русло, помогли тем, кто остался на льдине.

Скоро в Арктике начнется весна, и ледовый аэродром, возможно, превратится в озеро. Хотя точных прогнозов дать по-прежнему никто не сможет. Но для того и собрались исследователи-полярники на льдине, чтобы изучить природу, чтобы с каждым годом их прогнозы становились все более точными.