Нечего тут провоцировать!

Оправдательный приговор может стать прецедентным: в теории теперь следователям станет сложнее улучшать статистику, раскрывая те преступления, на которые они же сами граждан и спровоцировали. Но юристы сомневаются, что на практике все будет так хорошо

На языке Уголовно-процессуального кодекса ловля на живца называется оперативным экспериментом. С одной стороны, провокация взятки — одно из самых старых и проверенных оперативно-разыскных действий, а с другой — одно из самых неоднозначных. Честному оперативнику оно помогает, когда надо собрать дополнительные доказательства вины, например, отъявленного взяточника, а вот нечестный просто «вылепит» взяточника из первого попавшегося человека, чтобы улучшить себе статистику раскрываемости преступлений. 

Второй случай как раз и произошел с жителем Татарстана. Этот человек много лет возглавлял садовое товарищество и ни в чем предосудительном замечен не был. Но в один прекрасный день польстился на предложение продать за пять тысяч рублей липовую справку. Она подтверждала, что ее обладатель не перекупщик, а выращивает помидоры-огурцы на своем садовом участке и имеет право на бесплатное торговое место на рынке.

Покупателем справки оказался оперативник, и главу товарищества осудили. Не помогли апелляции ни в Верховный суд Татарстана, ни в его президиум. И только Верховный суд России обратил внимание на то, что результаты оперативного эксперимента могут стать основанием для приговора, только если «умысел на совершение преступления сформировался независимо от действий сотрудников оперативных подразделений». Проще говоря, проводить оперативный эксперимент можно, если ты знаешь, что перекупщики стоят в очередь к Ивану Ивановичу за липовыми справками. А если Иван Иванович никогда и не думал продавать такие справки, но ты его на это спровоцировал, то уголовное дело незаконно.

Изменит ли решение Верховного суда практику, когда оперативные эксперименты превращаются в провокации? Юристы в этом сомневаются и говорят, что многое зависит от того, услышат ли ВС суды первой инстанции, которым и сейчас ничто не мешает отделять законный оперативный эксперимент от провокации.

— Статья УПК, в которой речь идет об оперативном эксперименте, это сильный инструмент в борьбе с преступностью, и она прописана довольно хорошо, — объясняет «РР» нижегородский адвокат Геннадий Козырев. — Все действия оперов там жестко регламентированы: провокация на совершение преступления прямо запрещена.

Геннадий Козырев получил свою долю славы в юридическом сообществе, когда сумел использовать эту жесткость закона и добился оправдания главы небольшого поселка в Гороховецком районе Владимирской области.

Загвоздка в том, что это первый подобный оправдательный приговор за 46 лет его адвокатской практики.

— Суды просто игнорируют нарушения закона со стороны следствия, — рассказывает «РР» руководитель Центра судебных экспертиз Гильдии российских адвокатов Андрей Николаев. — У меня в практике был случай, когда суду вместо целого пакета документов, как того требует закон, представили только ксерокопию рапорта о проведении оперативного эксперимента, подписанного неким сотрудником, должность которого даже не смогли идентифицировать. Но человека все равно осудили.

Теоретически в России закреплен принцип единства судебной системы, означающий, что все суды, рассматривая подобные дела, должны теперь ориентироваться на решение ВС. Но практика показывает, что суды в регионах часто игнорируют не только решения ВС, но даже определения Конституционного суда. Правды можно будет добиться, только потратив время на то, чтобы пройти все инстанции и довести рассмотрение дела до Верховного суда. Но очевидно, что не всякому «взяточнику», спровоцированному на получение пары тысяч рублей, это по силам и по средствам.