Северное ледовое побоище

Шаги России, предпринятые, чтобы «застолбить флагом» себе место на дне Северного ледовитого океана вблизи географического Северного полюса - а именно, точно под ним, - отнюдь не случайны. Они уже давно назрели, и августовский «поход Чилингарова» - вовсе не неожиданный «ход конем», это одна из сотен бывших и будущих спланированных операций в ведущейся многие годы дипломатической войне.

Все началось с того, что в 1925 году Канада объявила о расширении своих морских границ по направлению к Северному полюсу. Был использован так называемый «секторный» принцип, по которому государство вправе претендовать на часть акватории, ограниченной меридианами, проходящими через его побережье. Немедленно, руководствуясь этим принципом, свои границы продолжили до Северного полюса Дания (владеющая Гренландией), Советская Россия, Норвегия и США. На долгое время на том дело и затихло - эти акватории по большей части либо покрыты, либо были покрыты льдом, и их полезность представлялась сомнительной. Правда, СССР пытался развивать Северный морской путь, но это оказалось нелегко, довольно дорого и не слишком эффективно (по крайней мере, по тогдашним меркам).

Во второй половине XX века ситуация изменилась. В соответствии с нормами действующего международного права, ни одна из стран не владеет акваторией, достигающей Северного полюса, и всем тем, кто за полвека до этого простирал до него свои границы, приходится ограничивать свои аппетиты двухсотмильными экономическими зонами (примерно 370 км от суши). Правда, есть одна лазейка: Конвенция ООН по морскому праву, принятая в 1982 году, разрешает государству, ратифицировавшему её, подать заявку на дополнительные 150 миль - но не более чем 10 лет спустя после ратификации. Норвегия из всех «полярных» стран подсуетилась первой, в 1996 году, однако лишь в 2006 году подала заявку в комиссию ООН по границам континентального шельфа с требованием расширить свои границы в Арктике сразу в трех зонах - в Северном Ледовитом океане, Норвежском и Баренцевом морях. Россия подписала конвенцию в 1997 году и подала соответствующую заявку по определению внешней границы её континентального шельфа в Северном ледовитом океане ещё в 2001 году, самой первой. Канада и Дания ратифицировали конвенцию в 2003 и 2004 соответственно, и потому ведут дипломатическую войну против остальных претендентов, но сдержанную, чтобы не обрушить систему, в рамках которой сами могут рассчитывать на расширение границ. США же в свое время вообще не ратифицировали конвенцию (она-де нарушает суверенитет страны), и потому в данный момент чувствуют себя отчасти в дураках.

А не проще было бы посмотреть, как разделы территорий происходят в других случаях, и воспользоваться прецедентным правом, спросит читатель? Нет, не проще, потому что в этих самых других случаях обычно проблем не меньше. Возьмём, например, Луну. В Договоре о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства черным по белому сказано, что «Космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, не подлежит национальному присвоению ни путем провозглашения на них суверенитета, ни путем использования или оккупации, ни любыми другими средствами». Этот договор подписали 222 государства, и все крупнейшие державы в их числе, разумеется - включая Россию. Именно поэтому ни территорию Луны, ни тем более Марса и прочих планетных тел, которых достигали запущенные с Земли космические аппараты, никто пока на государственном уровне не делит. Правда, в этом договоре ничего не говорилось о «физических лицах», что позволило американскому гражданину Дэннису Хоупу (Dennis Hope) вполне легально объявить себя собственником всего, на что в космосе упал его взор; Хоуп уже четверть века продает участки на Луне и других планетах. Это, правда, скорее аттракцион, чем реальная продажа собственности - ведь право собственности не существует отдельно от всего остального, в разных юрисдикциях оно регулируется по-разному, а в отсутствие юрисдикции не регулируется никак; и никем, следовательно, не защищается - поэтому вы тоже легко можете торговать участками на Луне, никто вам и слова не скажет.

Антарктида к нам куда ближе Луны, и Хоупы туда не суются, опасаясь побеспокоить «высокие договаривающиеся стороны». Она разбита по секторам и, вполне возможно, вслед за Арктикой станет ещё одним полигоном конфликтов. В начале XX века мировые державы одна за другой стали объявлять своей территорией острова и части антарктического материка, начались дипломатические столкновения. Чтобы дело не дошло до военных конфликтов, в 1959 году двенадцать государств - Австралия, Аргентина, Бельгия, Великобритания, Новая Зеландия, Норвегия, СССР, США, Франция, Чили, ЮАР и Япония - подписали Международный договор об Антарктике. Он разрешал создание национальных секторов, но разрешал и совместную деятельность. Так, у России нет национального сектора, но наши антарктические станции располагаются в британо-аргентинско-чилийском секторе (станция Беллинсгаузен), в норвежском секторе (станция Новолазаревская) и в австралийском секторе (станции Мирный, Восток, Прогресс, сезонная полевая база Дружная-4). В том же договоре Антарктида объявлялась зоной международного сотрудничества, свободной от оружия. А в 1991 году антарктическое сообщество приняло Протокол по охране окружающей среды (вступил в силу в 1997-м), который на 50 лет запрещает любую добычу полезных ископаемых в этих местах. Но Антарктида настолько богата различными ресурсами, что серьезная борьба за шестой континент, несомненно, ждет нас в будущем.

А Северный полюс - это наше настоящее. Почему же именно сейчас начались дипломатические битвы за эти безжизненные места? Потому что к началу XXI века абсолютно всем постепенно стали ясны две вещи: нефть кончается, льды тают. Надо что-то делать. Различные эксперты называют разные цифры по поводу возможных объемов углеводородных месторождений на дне Северного ледовитого океана - от 70 до 100 млрд. тонн. Надо хорошо понимать, что цифры эти взяты в достаточной степени с потолка - если уж оценки существующих месторождений различаются подчас в разы, то про запасы нефти под Северным полюсом мы и вовсе ничего достоверно не знаем, а оценки в основном построены на методе экстраполяции. Но сколько бы нефти там ни было, добывать её и сейчас, и в ближайшие годы будет невыгодно. Если уж спуск двух батискафов на дно является значимым спортивно-техническим достижением, то что там говорить о серьезной нефтедобыче.

Но есть и другие интересы, не менее серьезные и куда более «срочные», о которых говорится лишь вскользь - например, в связи с таянием льдов открываются новые морские пути из Атлантического океана в Тихий, вдоль северного побережья Канады и России. Если Канада, например, будет полностью контролировать северо-западный проход, американские подлодки не смогут проходить под арктические льды без канадского разрешения - а это уже большая политика. Таких мелких споров между «полярными» странами много, а общепризнанного метода раздела полярного сектора пока не существует. Скажем, Россия ратует за упоминавшийся выше «секторный» метод, Дания с Норвегией стоят за «медианный». Согласно «медианному линейному методу», арктические воды делятся между странами в соответствии с протяженностью их ближайшей береговой линии - этот способ более выгоден для Канады и Дании, получающей Северный полюс. Согласно «секторному» методу полюс рассматривается в качестве точки, от которой проводятся линии вдоль долгот. В этом случае Канада отчасти проиграет, зато выиграют Норвегия и Россия. Уточним, что эти два метода могут использоваться для раздела акватории вне рамок ООН и Конвенции по морскому праву - что, впрочем, вряд ли произойдёт. Скорее всего, арктические страны будут стараться решить вопрос под эгидой ООН на основании «шельфовости», а «медианы» и «секторы» будут привлекаться в качестве вспомогательнх инструментов.

В этом смысле попытка поделить Арктику на основании того, что между Канадой и Россией проходит хребет Ломоносова, фактически соединяющий два материка этаким подводным мостом, может служить основанием для изобретения какого-то нового способа передела или, по крайней мере, обсуждения такого нового способа, дающего России и Канаде определенные преимущества. Дело за малым - доказать, что хребет не сам по себе там торчит, а является продолжением континентального массива, находящегося полностью в пределах российских границ. Если такое доказательство будет получено, возникнет веское основание для удовлетворения российской заявки на увеличение прибрежной экономической зоны - напомню, что пока ни одна из таких заявок не удовлетворена. И опять же - если это основание будет учтено, возникнет прецедент, обладающий определенной ценностью прежде всего для Канады.

Однако задача получения подобного доказательства и сама по себе весьма не проста, одной пробой грунта с героического батискафа её не решить; именно поэтому профессор Чилингаров так сердился и стучал кулаком по столу во время пресс-конференции на борту ледокола, когда его спросили, почему его «научная экспедиция» не была международной. Да потому, что она не научная, а «пиарная», и все возможные сливки, сколько бы их ни было, должны были достаться России. Сливок мало, на всех не хватит. Впрочем, стоит оговориться, что PR-поход академика Чилингарова был лишь небольшой частью экспедиции «Арктика-2007», которая длилась с мая по конец июня.

Интересно, что руководители двух российских институтов с похожими названиями, Роберт Нигматулин из Института океанологии им. П. П. Ширшова РАН и Виктор Поселов из ВНИИОкеангеология (Мин-во природных ресурсов) придерживаются схожих взглядов на собранные батискафами Чилингарова поверхностные образцы грунта. Первый считает, что, несмотря на их определенную научную ценность, ответа на сакраментальный вопрос «чей хребет» они не дают и дать не могут, нужно глубокое бурение. Второй тоже с неуверенностью говорит о «геологической ценности» образцов, хотя считает, что результаты экспедиции «Арктика-2007» в целом свидетельствуют о структурном единстве «российской части» океанского дна. «Это комплексная экспедиция, которая и получила предварительные данные, подтверждающие нашу концепцию, что хребет Ломоносова является естественным продолжением нашей материковой окраины», - уточнил он. При этом лабораторные работы по идентификации геологических структур, как ни странно, он планирует завершить только через год: «У нас была собственная экспедиция в мае-июне, мы провели глубинное сейсмическое зондирование земной коры и взяли донные пробы. Обработка этих материалов потребует времени, но к 2009 году мы надеемся сделать выводы. Надеемся, что комиссия сочтет их достаточными». Со своей стороны Леопольд Лобковский, заместитель директора Института океанологии им. П. П. Ширшова РАН, пока радоваться не спешит: «Сейсмозондирование - это очень важно, но это все-таки косвенные данные. Чтобы предоставить окончательные доказательства, необходимо прямое бурение на несколько километров в глубь хребта. И с этой глубины надо извлечь породы, имеющие континентальное происхождение. Тогда ни у кого вопросов уже не будет». Заметим, что на сегодняшний день в распоряжении России нет оборудования для бурения на 5-7 километров в тех местах.

Не позже 2009 года в повторной заявке России надо учесть все замечания, выданные комиссией ООН - например, заключить договоры о разграничении морских пространств с Норвегией, США и Японией, и собрать дополнительные данные, подтверждающие, что у хребта Менделеева континентальная, а не вулканическая природа, а хребет Ломоносова не имеет отрыва от континентальной части Евразии. Работа началась в прошлом году, когда российские ученые серьезно работали в районе Новосибирских островов на хребте Менделеева, продолжилась в нынешнем; в следующем году предстоит ещё одна большая экспедиция. Шансы у нас, пожалуй, неплохие, только не стоит торопиться и делить шкуру неубитого медведя.

Общественное мнение в нашей стране уже вполне подготовлено к распилу шкуры - благодаря «чилингаровскому броску на Север». Согласно недавнему опросу ВЦИОМ, результаты которого были опубликованы в начале сентября, 46% граждан не сомневаются, что Россия «сможет отстоять свои права на получение арктических территорий». Отвечая на другой вопрос, 44% высказали уверенность, что наша страна должна «проводить твердый курс на раздел Арктики». По данным опроса ФОМ, проведенного в конце августа, 67 процентов жителей России поддерживают расширение границ, и лишь 7 процентов - против.

Поэтому официальные шаги России и её несколько торопливых депутатов-профессоров можно понять. В непосредственной близости от её берегов, в тех водах, которые мы привыкли считать своими, на легальных основаниях все чаще плавают научные и промысловые экспедиции многих стран и выискивают, чем тут можно поживиться. С другой стороны, слишком резкие наши движения в этой сфере могут привести к серьезным конфликтам, причем и в других нейтральных зонах (например, в Антарктиде). Конечно, воткнуть свой флаг в дно океана - это очень здорово и на многих производит должное впечатление, но возвращаться к эпохе Великих географических открытий, когда установка флага означала легальную заявку на владение землями, не стоит. Ведь эти земли потом приходилось охранять с оружием в руках.