За что платят автомобилисты?

За что платят автомобилисты?

В стране и миреКультура
 Кому и сколько платит водитель, покупая бензин.

Из чего складывается стоимость литра бензина? Какая часть денег из тех почти что 27 рублей, которые мы платим, скажем, за литр АИ-95, уходит на налоги, а какая обеспечивает производство?

50 процентов структуры цены бензина АИ-95 — это налоговая составляющая. Если смотреть на структуру цены нефти на внутреннем рынке, то тут на налоги приходится уже около 70 процентов ее стоимости. Еще около 30 процентов цены — это операционная составляющая. То есть затраты на маркетинг, переработку, добычу, транспортные расходы.

Прибыль всей цепочки — примерно 20 процентов. При этом рентабельность по нефтяной отрасли составляет около 14 процентов.

То есть средства для развития, инвестиции берутся из этих денег?

Да. Более того, эти деньги идут не просто на инвестиции, а на воспроизводство основных фондов. У нас нефтяная отрасль — единственная, в которой в свое время была произведена переоценка со знаком минус. Это означает, что сегодня такого источника капитальных вложений, как амортизация, в нефтяной отрасли практически нет.

Потому что изношено все совершенно вконец?

И это тоже.

Когда правительство призывает нефтяников заморозить цены, чем они должны пожертвовать?

Никто, естественно, не жертвует прибылью. Но существует одна статья затрат в структуре розничной цены — затраты на розничную реализацию. У нас эта статья затрат самая крупная по сравнению с другими странами.

То есть она непрозрачная?

Да. Для нас понятно, как добывается нефть, из чего складывается себестоимость добычи, как она транспортируется, затраты на переработку. Для нас непрозрачна реализация нефтепродукта после завода. Есть огромное количество перепродавцов. Предупреждая ваш вопрос о картельных сговорах, скажу, что, на мой взгляд, их в принципе не может быть при сегодняшней структуре рынка. 75 процентов бензина потребляется в пяти городах — это Москва, Петербург, Екатеринбург, Нижний Новгород и Новосибирск.

В Москве вы видите большое количество заправок с именами, вам незнакомыми. Это независимые продавцы. Заметили, что в период, когда заморозили цены на бензин, его стоимость на заправках вертикально интегрированных компаний не менялась? Более того, это подтолкнуло независимых продавцов…

К уходу с рынка?

Нет, к снижению цен. Есть простое академическое правило: спрос определяет предложение. Сегодня топливный рынок России сбалансирован по бензину. За последние пять лет, несмотря на значительный прирост автопарка, потребление бензина увеличивается в год на 1 — 1,5 процента.

Трудно поверить в эти цифры. Почему так мало?

А мы не стали ездить больше. Ездят всего пять городов. Сегодня структура переработки нефтепродуктов настроена на спрос. Производится ровно то, что востребовано нашей экономикой. Прирост 1 — 1,5 процента — это тенденция последних пяти лет. Это означает, что весь топливный рынок сбалансирован по бензину.



И все-таки каким образом нефтяники могут уменьшить свои расходы, чтобы цены на бензин не росли?

Мы не говорим нефтяникам: давайте снижайте свои расходы. Мы говорим: не увеличивайте свою маржу на рынке розничной реализации. Представьте такую ситуацию: я трейдер и хочу заработать на перепродаже бензина, добычи и переработки у меня нет. Я покупаю продукт. В маржу я должен включить свои затраты на доставку до пистолета и заработать еще на пистолете, чтобы содержать заправку. И есть второй вариант: я могу продать нефтепродукты еще дальше. Например, направить на экспорт дизельное топливо. Бензин — не могу, наш бензин на европейском рынке никому не нужен. Это отдельная тема. Соответственно я начинаю перестраховываться, определять, куда выгоднее направить бензин, чтобы обеспечить себе максимальную маржу. На европейском рынке цены на бензин растут быстрее. Динамика наших цен ниже, чем на Западе, мы растем плавно. Говоря: «Остановите цены», мы, по сути, указываем нефтяникам: «Тормозите рынок».

А почему декабрьское решение о заморозке цен было принято, когда цены были на пике?

Диалог с нефтяными компаниями ведется давно. Действительно, так совпало, что накануне на АЗС выросли цены и вопрос горячо обсуждался. Но объективную причину надо искать не в этом. Если мы действительно хотим понять суть событий на рынке топлива, причин такого состояния рынка и в целом нефтяной отрасли, то она такова: на протяжении последних пяти лет налоговая политика в нефтяной отрасли выстраивалась по принципу максимизации поступления денег в бюджет. Следствием этого стала привязка расчета НДПИ и экспортной пошлины к мировой цене на нефть. И Стабилизационный фонд, и 32 процента федерального бюджета сформированы сегодня за счет нефтяной отрасли. В основном за счет налога на добычу полезных ископаемых и экспортной пошлины. При этом разделения потока — вот эта нефть экспортная, а эта — для внутреннего рынка — у нас нет. НДПИ распространяется на всю нефть. Соответственно привязка к мировой цене на нефть влияет на цену нефти на внутреннем рынке.

Это правильно, что налоги в стране привязаны к мировым ценам?

С точки зрения того, для чего мы это делали, да, правильно. Такая система позволяет нам максимально использовать благоприятную конъюнктуру мирового рынка. Мы создали Стабилизационный фонд, накопили капитал в отрасли. У нас есть возможность для серьезных преобразований — долгосрочного развития отрасли и экономики в целом. Для этого нам необходимо изменить принцип налогообложения с исключительно фискального на принцип, стимулирующий инвестиции в российскую экономику.

В структуре цены на бензин существенны два основных налога: НДПИ и акциз. Это возможность государственного влияния на структуру цены на топливном рынке. При этом начиная с 2004 года среднесуточные темпы добычи нефти стали резко падать. К 2005 году мы пришли с приростом в 2,5 процента против 11 — 15 процентов 2004 года.

А с чем это связано?

Во-первых, мы выходим из эры дешевой себестоимости добычи нефти. Наши традиционные месторождения сильно выработаны (иногда больше 80 процентов). Мы долго жили на наработках Советского Союза и очень мало вкладывались в геологоразведку. Себестоимость добычи на новых месторождениях в три раза выше, чем на традиционных территориях. Сегодня себестоимость добычи в Западной Сибири — 5 - 6 долларов. В Восточной Сибири — не меньше 15. Итого: на традиционных территориях — рост затрат, которые связаны с их выработанностью, а в другом случае — рост затрат, связанный с неразвитостью инфраструктуры, с климатическими и геологическими особенностями добычи. Нами и всеми заинтересованными ведомствами был подготовлен набор мер по долгосрочному развитию нефтяной отрасли. В конце декабря 2005 года эти меры были представлены и одобрены президентом РФ. Было принято решение: необходимо простимулировать освоение новых месторождений и снизить рост затрат на выработанных месторождениях. Для этого подготовлены проекты законов, снижающие ставки НДПИ на месторождениях с выработанностью выше 80 процентов, и установление нулевой ставки НДПИ (налоговые каникулы) для новых месторождений Восточной Сибири.



Для чего нужно? В Волго-Уральской провинции большая часть населения работает на добыче. Закройте скважины в Татарстане — и это приведет к закрытию огромного количества рабочих мест. А так мы сохраним эти месторождения еще лет на 15 — 20 и простимулируем разработку ряда законсервированных скважин. Малые добывающие предприятия будут работать и дадут людям рабочие места. Введение налоговых каникул обеспечит эффективность инвестиций в крайне дорогие проекты по добыче в Восточной Сибири. Это создаст точки макроэкономического роста регионов Восточной Сибири.

Дальше в цепочке — нефтепереработка. Важно не то, что мы сырьевой гигант, а то, что мы — гигант, который способен производить широкую номенклатуру энергетической продукции. Продукции с высокой добавленной стоимостью. И мы сегодня принимаем меры, чтобы ездить на хорошем бензине, дышать хорошим воздухом. И чтобы продавать нефтепродукты на 20 — 30 процентов дороже сырой нефти.



Сегодня наша нефтепереработка — это 60 — 70 процентов износа. Большинство заводов построены во время Великой Отечественной войны. Структура переработки подразумевает 60 процентов выхода темных нефтепродуктов, 10 процентов бензина и 30 процентов дизеля. Как я уже говорил, переработка настроена на производство того, что востребовано, на что есть спрос. Вернемся к разговору о том, почему наш бензин не нужен на мировом рынке. Существуют европейские нормы к выбросам двигателей внутреннего сгорания — Евро-1, Евро-2 и так далее. Наш бензин этим нормам не отвечает. Мы сегодня с натяжкой выйдем на уровень Евро-2. Во многом это связано с нашим же спросом: 80 процентов производимой продукции — то, что нужно нашей экономике. Тракторам в сельском хозяйстве, коммунально-бытовым службам, автопрому.

Вместе с тем наш мазут и дизельное топливо востребованы мировым рынком, но потребляются они не как топливо, а в качестве сырья для последующей переработки. Значит, нам необходимы стимулы для развития нефтепереработки, повышения эффективности российского экспорта через производство и поставки продукции с высокой добавленной стоимостью.

Мы подготовили проект федерального закона, предусматривающий изменение принципов установления акциза. Предлагается снижение ставки акциза на топливо более высокого качества. Так мы будем стимулировать производителей выпускать хороший бензин. Я думаю, что лет через 5 — 7 мы будем ездить на качественном, чистом с экологической точки зрения бензине. И нефтяники, зная, что мы переходим на новые стандарты, будут инвестировать средства в переоборудование своих заводов.

Им очень важно знать, что качественный бензин будет востребован, что установление стандартов качества к топливу — это последовательная политика государства.

Мы также будем всячески поддерживать строительство НПЗ вблизи портовой инфраструктуры. И я верю, что в Прибалтике, Новороссийске, Находке будут стоять нефтеперерабатывающие заводы и мы, как я уже сказал, будем поставлять не нефть, а нефтепродукты с высокой добавленной стоимостью на экспорт.

Вы сказали, что потребление бензина растет в год на один процент. Таков прогноз и на ближайшие годы?

Да, пока по нашему трехлетнему плану такой прирост сохранится. Но важно другое: развивающееся общество должно потреблять широкий спектр продукции нефтепереработки и нефтехимии, а у нас этого пока не происходит.

На прошлой неделе президент говорил, что пора делать биржу нефти и нефтепродуктов.

Биржевая торговля — один из способов сделать прозрачным механизм ценообразования, получить индикатор цены. Вы выставили товар. У вас либо купили, либо нет. Это институт развитого рынка. Сегодня у нас нет индикативной цены и никто не может определить, рыночная это цена или нет. Почему до сих пор не было биржи? Потому что стимула торговать там ни у кого нет. Опять же ввиду сбалансированности спроса. Все, что надо, я продам. Сегодня 30 процентов закупок топлива — это министерства обороны, сельского хозяйства, естественные монополии. Это те структуры, которые могут и должны прийти на биржу первыми, чтобы помочь сделать прозрачнее механизм ценообразования.
 

Вступайте в нашу группу Новости Кемеровской области в социальной сети Одноклассники, чтобы быть в курсе самых важных новостей.

всего: 1996 / сегодня: 2

Комментарии /0

Смайлы

После 22:00 комментарии принимаются только от зарегистрированных пользователей ИРП "Хутор".

Авторизация через Хутор:



В стране и мире